комнате. Наконец, он вышел из нее, закрыл дверь, запер ее на ключ и вышел из дома. Один из адъютантов государя, последовавший за ним, указал на его ошибку. Это вызвало всеобщий смех, в чем монарх, кому была не чужда странность такого поведения, сердечно участвовал.

Этот же господин, будучи в Петербурге, был допущен в кабинет императора вместе с некоторыми другими генералами. Он положил свою треуголку на стул, где лежала другая шляпа. Он поговорил с государем о делах, но пока Александр беседовал с другим офицером, надел на голову свою треуголку, а чужую шляпу сунул под мышку. Генерал попрощался с Его Величеством, который сохранял всю серьезность, затем откланялся и удалился. Выйдя на улицу, он попытался надеть на голову шляпу, но обнаружил, что она уже занята. Шляпа, что он унес под мышкой, принадлежала императору. Говорят, что государь был очень удивлен и позабавлен этим приключением.

Важное изменение, которое только что произошло в отношениях между Турцией и Россией, вероятно, будет очень полезно для Одессы. 29 августа прошлого года император направил в Министерство иностранных дел Великобритании письмо о назначении тайного советника Рибопьера чрезвычайным послом при Оттоманской Порте. Господин Рибопьер – человек талантливый, обладает большими познаниями в дипломатии и, будучи директором банка в Петербурге, хорошо знаком с коммерческими интересами России и особенно Одессы, поэтому я ожидаю положительных перемен.

4 мая мы выехали из Одессы с графом де Виттом в Федоровку, с радостью воспользовавшись возможностью детально изучить систему военных поселений с главнокомандующим на юге России. Мы снова миновали Херсонскую заставу, через которую въехали в город. Дорога через пригород Пересыпь была чрезвычайно плохой, пока мы не достигли лимана, где повернули на восток и затем поехали вдоль моря. По пути к первой станции мы проехали три неглубоких озера, заметили лишь несколько домов, так что появление хорошей деревни Александровка, принадлежавшей графине Потоцкой, было приятным облегчением от унылого однообразия окружавшего пейзажа. Продвигаясь дальше, мы двигались вдоль берега моря, пересекая пустыни и пробираясь через глубокие пески. Медленная езда позволила мне рассмотреть растения на обочине. Примерно в полверсты от станции находился небольшой дом генерала Кобле, расположенный на берегу озера и окруженный садом. К нему примыкала церковь на возвышенности и очень оживляла пустынную местность. Генерал Кобле долго служил в России и, приобретя кое-какую собственность, теперь проводил время либо здесь, либо в Одессе. Нам рассказывали, что он необыкновенный человек, говорит на многих языках, но не на одном из них хорошо.

Соседняя станция имеет разные названия, которые могут сбить с толку путешественника. Это место называют: Тилигул, по названию лимана и реки, протекавшей через него; Троицкое – от церкви; и чаще Кобле – по фамилии генерала. Если человек задумает посетить Очаков, столь знаменитый в истории русско-турецкой войны, или Ольвию[104], он должен съехать с почтовой дороги либо в Тилигуле, либо на следующей станции. На протяжении многих лет Ольвия была богатой добычей для любителей древностей, судя по работам Палласа[105], Кларка, Гатри[106], Кастельно и других, где даны многочисленные описания и изображения найденных там предметов и надписей.

На следующей станции мы съехали с почтовой дороги и прибыли в Козяны, где нас ждали свежие лошади, которые быстро доставили нас на берег Буга. Несмотря на то, что было чрезвычайно темно и очень ветрено и что река здесь, включая озера по обе стороны, имеет ширину почти с версту, мы высадились, после немалых опасений благополучно перебрались на другой берег и нашли убежище в доме фермера. По приказу графа де Витта, опередившего нас, полковник Ласич отправил свой экипаж ожидать нашего прибытия, чем мы и воспользовались и, проехав семь верст, достигли Федоровки в два часа ночи, поужинали и легли спать. После короткого отдыха и раннего завтрака мы приступили к детальному осмотру Федоровки, но, к сожалению, шел сильный дождь. Мы посетили общественные здания и школу. Старательность мальчиков на уроках и их здоровый вид было приятным зрелищем. Хотя дорога была чрезвычайно плохой и скользкой, все же полк кавалерии провел тренировку с большой быстротой и ловкостью. Другой полк маневрировал пешим строем, а затем несколько кавалеристов на полном скаку один за другим выполняли упражнения с пикой и мечом с удивительной точностью. Использование казацкой пики при нападении и преследовании на полном скаку было поразительным, но их искусство подбрасывать пику в воздух, а затем ловить и вертеть ею в разных направлениях поразило нас. Мы изумились, узнав, что некоторые из этих солдат совсем недавно были простыми крестьянами и умели обращаться только с лопатой или плугом.

Мы попрощались с нашими гостеприимными хозяевами и снова тронулись в путь. Дорога была извилистой и вела через обширные равнины унылого вида, но по мере того, как мы приближались к Николаеву, все чаще стали появляться возделанные поля и деревья. Слияние Буга и Ингула представляет собой величественный и прекрасный вид, особенно из-за многочисленных притоков этих рек. Мы пересекли Ингул по наплавному мосту, поднялись на холм, въехали в Николаев и разместились в частном доме грека, который был подготовлен к нашему приему полицией, благодаря доброте адмирала Грейга[107]. Это очень распространенная практика на юге России, а также на Кубани и в Грузии, когда полиция выбирает жилье для удобства путешественников. В этих краях вместо того, чтобы искать постоялые дворы, среди них мало хороших, приезжие по прибытии в город сразу же обращаются к начальнику полиции, коменданту или городничему и сообщают о своих нуждах. Таким образом жители сдают свои дома путникам и тем самым освобождаются от некоторых общественных тягот. Более того, они обычно получают подарки от жильцов, по крайней мере от иностранцев.

Вечер прошел в приятной компании с адмиралом Грейгом, который предоставил нам все возможности для знакомства с Николаевым. Отец нашего хозяина, как мы можем его называть, поскольку почти все время нашего пребывания в Николаеве жили у него, был уроженцем Шотландии, и, я полагаю, Инверкитинг – его место рождения. Адмирал[108] был хорошо известен в России, он особо отличился в знаменитом Чесменском сражении[109]. Действительно, честь победы главным образом принадлежала ему, хотя титула завоевателя был удостоен граф Алексей Орлов, но ни он и никто из выживших, к их чести, никогда не забывали о подвиге Грейга[110]. Адмирал также командовал русским флотом в Финском заливе в 1788 году, когда произошло памятное сражение с флотом Швеции[111], исход которого, хотя и вызывал серьезные споры, был в пользу России. Он умер, осыпанный