— Привет, — Костя приветливо улыбается и присаживается перед ним, чтобы быть на одном уровне. Его взгляд жадно скользит по лицу сына, словно он старается исследовать и запомнить каждую черточку. Тим при виде незнакомого мужчины шагает назад, не отпуская мою руку, и сводит брови на переносице, хмурясь совсем как его отец, когда злится или недоволен.

— Ты Тимур, верно? Меня зовут Костя.

— Ты плишол обижать маму? — сердито спрашивает малыш.

Растерянно моргаю и перевожу глаза на Тимура. Мне всегда казалось, что он еще очень маленький, что совсем ничего не понимает. Да и я старалась никогда не показывать, что что-то плохо или идет не так. Слышала, конечно, что дети все чувствуют, но не думала, что это может оказаться правдой.

— Нет. Совсем нет, — качает головой Лютый, не переставая едва заметно улыбаться, — Я хочу защитить ее и тебя.

— И мама не будет пакать?

— Больше нет.

Тим кивает, продолжая недружелюбно и с подозрением смотреть исподлобья на чужого для него мужчину.

— Поговорим? — предлагает Костя неожиданно, — В стороне, чтобы маму не втягивать в наши дела.

Я ни разу и подумать не могла, что меня можно удивить настолько, что я буду стоять с открытым ртом и следить за происходящим, не в силах выдавить хоть что-нибудь. Но я сейчас пребываю в таком шоке, что и звука произнести не удается. Только хлопаю глазами в прострации.

С серьезным видом Тимур кивает.

— Мама, ты подовди нас вдесь, — просит он, сам подходит к Косте и берет его за руку.

— Куда вы? — наконец получается выдавить у меня, когда Лютый поднимается, крепко держа ладошку сына.

— Нам надо поговорить. Не переживай, Соня, все будет в порядке, — ободряюще улыбается Костя.

И они уходят за дом. Оторопело провожаю их взглядом и не сразу решаюсь пойти следом. А когда выворачиваю из-за угла, вижу, что Лютый вместе с Тимом стоят на небольшом мостке, сооруженном у большого искусственного пруда, спиной ко мне. Отсюда не слышно, о чем они говорят, но я решаю не подходить ближе, а дать им немного времени. В конце концов, я сама никогда с духом не соберусь, чтобы рассказать ребенку правду.

Проходит, по-моему, целая вечность, прежде чем они возвращаются. Все это время я брожу, нервно кусая костяшки пальцев и поневоле прислушиваясь к происходящему. Я уже не нахожу себе места настолько, что срываюсь с места и сама шагаю навстречу. Тимур выглядит сосредоточенно-задумчивым, и мы обмениваемся с Лютым взглядами. Мне хочется спросить, что он такого сказал сыну, но не при Тиме же…

— Ты не проголодался? — спрашиваю, рассеянно взъерошивая волосы сына.

— Нет, — он мотает головой, — Я кашу ел у тети Тани!

Мы молча переглядываемся с Лютым, и он без труда читает немой вопрос в моих глазах. Качает головой с легкой улыбкой, молчаливо отвечая на него. Я еле сдерживаюсь, чтобы не стукнуть его по плечу. Что это, черт возьми, должно значить?! Он не сказал? Или Тим все принял как-то не так? Или принял? Что, боже ты мой, было?!

Но тут Тимур дергает меня за край платья, чтобы привлечь внимание и зовет:

— Мам…

— Что, мой хороший?

— А плавда, что этот дядя мой папа? — огорошивает Тим прямым вопросом.

Бросаю беглый взгляд на Лютого и выдавливаю:

— Это он тебе так сказал?

— Соня! — слегка повышает голос Костя.

— Что? Ну что?? — спрашиваю с вызовом, — Ему два годика всего лишь! Как мне сказать ему такое?!

— Так и скажи: вот твой родной папа, — сурово хмурясь, отрезает он.

— А папа Демид? — вклинивается в нашу перепалку Тим, и мы оба моментально остываем.

Не знаю, что сказать. Я действительно не знаю. Как можно ответить на этот вопрос, если неизвестно, каким будет будущее, когда Рокотов придет в себя? Но Лютый приходит мне на помощь и, присев на одно колено, заглядывает в глаза сына:

— А папа Демид просто был с тобой какое-то время, заменял меня, чтобы ты не чувствовал себя одиноко без папы.

— А где был ты? — продолжает допытываться Тим.

— Папа болел, — вставляю поспешно и тараторю, не давая Лютому меня перебить, — Он болел, а теперь поправился.

Костя бросает на меня недовольный взгляд, и я молча повожу плечами, делая большие глаза. А что еще сказать? Что я специально скрыла все, слушаясь приказов Клима? Такое точно ему не стоит знать.

— Но папа Демид велнется?

— Вернется, — явно пересилив себя, кивает Лютый.

Тимур задумчиво молчит, опустив голову, а у меня сердце кровью обливается. Он вообще не готов ко всем этим новостям, он еще совсем маленький… Но Тим, наверное, относится ко всему проще, чем я. В конце концов, он ведь еще ребенок.

— А мы пойдем иглать в машинки? — неожиданно спрашивает он.

— Еще как пойдем, — на губах Кости расцветает облегченная улыбка, — Дома куча игрушек, все тебя ждут.

— Ну так идем сколее! — просияв, Тим хватает меня за руку и тянет к дому и мне ничего не остается, кроме как пойти за ним.