Он взял в руки заключение эксперта по записке. Бумага времен СССР, первоначально текст был написан перьевой ручкой чернилами, время написания определить не представляется возможным. Позже текст был почти стерт канцелярским ластиком. Буквы обведены уже шариковой ручкой, почерк похож на детский. Убийца должен был хорошо знать Дину и ее окружение, если использовал старую записку, чтобы указать ложный след. Или это такая шутка? Нашел случайно бумажку среди других документов, забрал их, а записку оставил на столе. Выходит, знал и Риту? И ему было известно, что Дина называет ее Марго? Или это подсказка такая от преступника, что рыть нужно в прошлом семьи Тобеевых-Скрипак? «Чушь какая-то… Зачем убийце это нужно? Скорее, он пытался указать ложный след. Мол, ищите эту «Мар. С.». Что ж, поищем женщину по имени Марго в семейных архивах Скрипак, лишним не будет. Только где эти архивы? В запертой комнате? Или уже у преступника? Что же в них такого криминального?» – размышлял Арбатов. Он посмотрел на часы: осталось несколько минут до прихода Плевако.

* * *

Женщина казалась старше, чем была на самом деле. Болезненно худая, с запавшими щеками и глубоко посаженными глазами-щелками, она выглядела старухой. Волосы, стянутые на затылки в жидкий хвостик, серебрились сединой, с проседью были и брови. Было видно, что никаких попыток ухаживать за своей внешностью Плевако никогда не предпринимала.

Денис едва сумел сдержать удивление: он знал, что той не исполнилось и пятидесяти.

– Присаживайтесь, – пригласил он.

Что-то пробормотав, Плевако устало опустилась на стул. Затем, порывшись в сумочке, выложила перед Арбатовым паспорт.

– Я пригласил вас, чтобы опросить по поводу утери паспорта гражданином Степаненко. Против записи на диктофон не возражаете?

– Нет, пишите, – пожала плечами женщина.

– Хорошо. Оксана Михайловна, как давно вы обслуживаете Степаненко?

– Три года. Сначала ходила к нему только убраться, приготовить. Но потом нанялась на постоянный уход: он уже совсем плох. Рак у него.

– Значит, вы проживаете в его квартире, а не по адресу регистрации, в съемной?

– Да. У старика две комнаты, а родственников никого.

– Квартиру вы больше не снимаете, я так понял? Или вы там никогда не жили, гражданка Плевако?

– Не жила, – тихо ответила она и опустила голову. Капитану было известно, что по этому адресу находится «резиновая» квартира, в которую хозяйка прописала дюжину «родственников» из бывшей республики Советского Союза.

– А где вы проживали фактически?

– По разным знакомым людям, – пролепетала Плевако.

– Восемь лет? Много же у вас знакомых. Последнее место проживания?

– За старухой приглядывала, но та умерла.

– Адрес? Имя женщины?

– Улица Гагарина, дом три, квартира девять. Сивакова Надежда Петровна.

– Кто вам платил за уход за пожилой родственницей?

– Ее дочь Ирина, – неохотно ответила Плевако.

– У вас сохранился ее номер телефона?

– Нет, – слишком быстро отреагировала женщина.

Денис и сам пока не понимал, зачем прицепился к ней с вопросами, по сути, не относящимися к пропажам у Степаненко. Насторожило его в первую очередь то, что спокойная вначале Плевако вдруг занервничала. Это было так заметно, что Арбатов пометил себе: этот адрес нужно проверить.

– Хорошо, оставим пока вопрос с вашим проживанием. Когда вы обнаружили пропажу паспорта Степаненко?

– У старика закончились бесплатные лекарства, я хотела пойти к участковому врачу, чтобы выписать. В ящике стенки, где у него лежат все документы, паспорта не было. Я искала по квартире, думала, что он заныкал его в другом месте, но не нашла. С дедом говорить без толку, ничего не понимает уже. Когда пропал паспорт, не знаю, может, давно уж. Три месяца назад был на месте, я брала его в поликлинику. Потом положила обратно, – вновь спокойно и уверенно ответила Плевако.

– Вы кому-то сообщили о пропаже?

– В соцслужбу, где старик на учете.

– Исчезновение автомобиля тоже обнаружили месяц назад? – без перехода задал вопрос капитан.

– Какого автомобиля?! – вдруг эмоционально воскликнула Плевако. Арбатов даже удивился: с чего бы такая страсть?

– Марки «Жигули» первого выпуска, – подсказал он.

– А… да кому нужна эта рухлядь, на металлолом кто-то из жильцов отволок, и слава богу.

– И кто мог, по-вашему, позариться на чужую собственность? Нет предположений?

Денис внимательно следил за женщиной, неожиданно быстро и громко крикнувшей «нет». И вновь на ее лице появилось выражение испуга, она явно занервничала. «Врать вы не умеете, гражданка Плевако. На основные вопросы ответы отрепетировали, а чуть в сторону – проблема. И это хорошо», – подумал он.

– Оксана Михайловна, есть ли у вас в России и конкретно в нашем городе близкие родственники?

– Нет, откуда? Муж умер, детей нет. Я на заработки сюда приехала в пятнадцатом году. С Донбасса я.

– Вот так взяли и приехали в никуда? Почему именно в наш город? Не в Москву, где работа, как известно, найдется всем.

– Почему в никуда? Посоветовали мне знакомые, их дочь в горничных у олигарха местного – недалеко, за городом. Она меня и встретила, и с пропиской помогла. Работу я нашла сама – в соцслужбе, ходила за одинокими стариками, – вновь уверенно и без запинки ответила Плевако.

«Отвечает, как зазубренный урок. И что-то пытается скрыть. Но имеют ли эти тайны какое-то отношение к нашему делу? Или у гражданки свои косяки, о которых так не хочется проболтаться?» – предположил Арбатов.

– Вернемся к угнанному автомобилю. Вы обнаружили пропажу?

– Не я. Сосед с первого этажа сказал, что давно не видел дедову машину. Мол, на свалку увезли? Залы в квартирах на ту сторону выходят, спальни и кухни – во двор. Я в окна не гляжу: некогда.

– Но кто и когда угнал «копейку», он не видел?

– Нет. Сказал: спит крепко. Он пьющий, этот сосед. Живет один. Напился, наверное, и спал, как мертвый. И тем утром разило от него винищем, – вновь как по писаному отчиталась Плевако.

– Хорошо, спасибо, Оксана Михайловна, вы нам очень помогли. Мы опросим ваших соседей, не все же так крепко спят, – добавил капитан и с удовлетворением заметил, как напряглась женщина. – Да, посмотрите на фотографию, может быть, вам знаком этот человек?

Арбатов вынул из ящика стола снимок с камеры видеонаблюдения, установленной над входом в магазин. Тот увеличенный кадр, где водитель «Копейки» уже входил в арку дома Тобеевых-Скрипак. Мужчина слегка повернул голову, стал виден профиль. Выложив фотографию перед Плевако, капитан замер в ожидании ответа.

Та бросила короткий взгляд на снимок и тут же отодвинула его от себя.

– Я его никогда не видела, – равнодушно уронила она.

«Ох, тетка, врешь. Ладно, сейчас не скажешь, вызову еще», –