Лишь железным усилием воли мне удалось заставить себя не впасть в панику и не попытаться бежать. Несмотря на то, что выглядело пламя как настоящее, я понимала, что это лишь очередной колдовской трюк.

– Этого нет! – закричала я отчаянно, словно приказывая себе не верить в реальность огня. – Это не по-настоящему!

Пламя зашипело, зачадило и исчезло.

– Поэкономь лучше силы, – облегченно выдохнула я. – Скоро будешь своими мультиками сокамерниц развлекать.

И ведьма, словно смирившись с тем, что ей меня не победить, затихла. Я лишь на секунду ослабила захват, чтобы вытереть пот со лба, который грозил залить мне глаза. И этого ей хватило, чтобы резко дернуться, вывернуться и вцепиться мне в волосы. Рывок – и клок моих волос остался в ее руке.

От ярости меня потемнело в глазах, внутри все начало клокотать, и со дна души как будто поднялось что-то большое и темное и захватило меня. Совсем так же, как в тот день, когда я случайно прокляла Заразу Бегемотовну. Только гораздо сильнее.

И только вспомнив об этом, я поняла, что это и есть проявление моей силы. А если смогла тогда, значит, смогу и сейчас!

– Да чтобы у тебя все волосы выпали, – выкрикнула я, собравшись. – Чтоб у тебя нос вырос до подбородка!

Проклятие, конечно, было так себе, не самое страшное. Да только я никакое другое и не смогла бы придумать. Не убивать же ее, в самом деле! Я на такое не способна.

И все же у меня получилось так зловеще, что ведьма тут же провела по голове, проверяя наличие растительности.

Подскочила на ноги… А волосы остались лежать на полу. Ничего себе, как я могу, оказывается…

Несколько секунд ведьма смотрела на то, что когда-то было ее прической. А потом выпучила глаза, сжала кулаки и бросилась на меня. Вот это она зря! Я успела выставить защитный блок, и несчастную откинуло на пару метров. Потеряв равновесие, она шлепнулась на пол и затихла.

Испугавшись, я подбежала и склонилась над ней точно так же, как совсем недавно она надо мной.

– Эй! – окликнула я. – Ты жива?

Ведьма резко открыла глаза и испуганно посмотрела на меня снизу вверх.

– Да ты еще дурнее Ангелины, – пробормотала она.

– Ой, спасибо, – смутилась я, почему-то приняв ее слова за комплимент.

– Слушай, по-хорошему прошу, – промямлила ведьма. – Сними свое проклятье, а? Я тогда исчезну и больше к тебе никогда не сунусь. И всем нашим скажу. Все подальше от тебя держаться будем.

– Не сниму, – сказала я непреклонно. – Но могу тебя обрадовать: проклятие будет действовать только пока ты в этом городе. Пересечешь городскую черту – все пройдет.

– Что, и волосы вернутся? – спросила ведьма с надеждой.

– Эти вряд ли, они же отвалились уже… – Я почувствовала некоторую неловкость, но тут же взяла себя в руки. – Ничего, новые отрастут, лучше прежних. Волосы не зубы.

– А нос? – она снова пощупала себя за лицо.

– Ну знаешь ли, нос так быстро не растет, как волосы выпадают. Так что у тебя есть время.

Странно, но когда я все это говорила, я была на все сто процентов уверена, что все так и будет, сбудется без всяких заклинаний. Впрочем нет, уверена – не то слово. Я это знала. Знала точно так же, как дважды два четыре, что солнце всходит на востоке, а заходит на западе, а в сутках двадцать четыре часа. И никакие заклинания, жабьи лапки и зелья для этого были не нужны. Они ведь на самом деле только для того и требуются, чтобы со своей силой договориться.

Но сейчас у меня с нею была совершенно невыразимая, невозможная прямая связь, и каждое мое слово становилось заклинанием.

Впрочем, как только ведьма, схватив с тумбочки только сумочку, выскочила за дверь, все прошло. Сила улеглась и спряталась где-то внутри. Видимо, сообразив, что мне она больше не требуется. Во всяком случае, теперь это не вопрос жизни и смерти.

А следом накатила чудовищная слабость. Такая, что я бы с удовольствием рухнула прямо в полутемной прихожей хрущевки. Вот на этот самый пол, застеленный старомодной потертой ковровой дорожкой. Но делать этого было никак нельзя, так что я нашла в себе силы спуститься по лестнице, упасть на лавочку, вызвать такси и кое-как добраться до дому. А там уж на последнем издыхании доковылять до кровати и рухнуть на нее прямо в одежде. И уже сквозь сон почувствовать, что с двух сторон ко мне привалились два горячих, мягких кошачьих тела и стали деловито разминать меня лапками. Эдакий кошачий массаж в четыре руки. Я успела подумать, что они сейчас не просто так мурлычат, а выполняют ответственную работу – помогают мне дожить до утра. И это вовсе не было преувеличением.

Глава 26

Проснулась я от крика.

– Ты что себе позволяешь?! С ума сошла?! Совсем рехнулась?!

Я открыла глаза и увидела куратора. Глуповато ему улыбнулась.

– Демьен, ты мне снишься или на самом деле пришел?

– На самом деле. Пришел, а у тебя дверь нараспашку. И что с тобой вообще? Выглядишь ужасно. Неужели от страха перед ведьмой напилась, пришла домой под утро и в таком состоянии…

Он только развел руками.

Ну да, дверь не закрыла и грохнулась спать в одежде, что тут еще подумаешь. Точно напилась. Но спорить мне с ним не хотелось, ничего не хотелось. Только продолжать лежать так и блаженно улыбаться. А вот если бы еще и Демьен прилег рядом… Нет-нет, никаких жарких объятий и поцелуев, на это у меня не было никаких сил. А вот водрузить голову ему на плечо, обхватить рукой, а еще ногу забросить… И спать. Вот это была бы красота!

– Ты хоть понимаешь, что нам к ведьме идти надо? Еще повезло, что она сама сюда не явилась. А тебя вон, бери тепленькую.

Я только вяло отмахнулась:

– Нет больше ведьмы. Ну то есть она есть. Но она из города уехала, волосы отращивать. Ей без волос, если честно, совсем некрасиво. Хотя она и с волосами не очень была.

Кажется, до Демьена начало доходить.

– Ты что, одна к ней ходила?

– Угу, – не переставая улыбаться, кивнула я.

Это странное вялое блаженство, которое разливалось по моему телу, было ощущением совершенно новым, но я точно знала, что оно значит: это старухина сила радовалась, что мы с ней выжили. Хотя какая она теперь старухина. Моя, как есть моя, вся до последней капельки.

А вот поспать еще часика два-три мне не помешало бы. В этом мы с силой были совершенно солидарны.

Демьен все еще меня отчитывал. Ох, какой же он хорошенький, когда злится. Может, и права была бабка, такого надо сразу в койку тащить. Но не сейчас, успеется еще. Куда он от меня денется, привороженный…

Гневную тираду Демьена прервал телефонный звонок. Мой куратор тут же перестал ругаться и ответил сдержанно и серьезно:

– Слушаю. Да, да. Конечно. Сейчас будем.

Ничего себе! Это с кем это он так вежливо и почтительно разговаривает? Я даже немного приревновала, мне от него доставались или ругательства, или домогательства. А вот такого уважительного отношения я как-то не дождалась.

– Поднимайся, – рявкнул на меня Демьен совершенно серьезно.

– Не хочу, – промурлыкала я и повернулась на другой бок, давая понять, что разговор окончен.

Но кажется тут случай был особый, потому что Демьен чертыхнулся про себя, сгреб меня с кровати, подхватил на руки и понес. Вытащил из подъезда и забросил в машину. От блаженного состояния не осталось ровным счетом ничего.

– У нас какие-то проблемы? – спросила я испуганно.

– Не знаю, – бросил Демьен. – Старшая ведьма ковена приехала и хочет тебя видеть.

– Ой, – я отогнула зеркальце перед пассажирским сидением и посмотрела на себя. Да уж, вид у меня как раз такой, только с высокими гостями знакомиться. Мятая толстовка, да и лицо, прямо скажем, мятое. А уж что на голове творится… Я попыталась пригладить это безобразие, расчесать пальцами. Ну хоть что-то сделать.

– Мог бы дать собраться нормально, – буркнула я ему.

– Не мог, – тихо сказал Демьен.

Вот же черт!

Мы подъехали к тому самому ресторану, в котором не так давно проводили двойное свидание.

– У них же еще закрыто. Рано, – попыталась объяснить я.

– Да кого это волнует, – на ходу бросил Демьен. – Пошли скорее, она не любит ждать.

Я пожала плечами. Можно подумать, кто-нибудь любит.

В ресторан мы действительно попали беспрепятственно, просто вошли в открытую дверь, несмотря на то что на этой двери недвусмысленно было написано: «Время работы с 12.00», а сейчас еще и восьми не было. Зал встретил нас тихой музыкой и пустотой, лишь за одним столиком в глубине сидела дама, а рядом с ней дымилась чашечка кофе. Я не могла отвести от нее взгляд, хотя и понимала, что так беспардонно пялиться, наверное, неприлично. Но она этот взгляд действительно притягивала. Изящная, явно высокая, грациозная. Каждый жест как танец. Но главное глаза. Огромные, черные глазищи, в которых, казалось, плескалась ночь, бездна, все тайны вселенной и черти знает что еще. Я сразу же перестала сердиться на Демьена. Думаю, если бы она позвонила мне и сообщила, что уже ждет, я бы, скорее, изобрела телепортацию, чем задержалась бы хоть на секунду.

– Здравствуйте, Илона, – непривычно вежливо сказал Демьен. – Это Александра. Я, наверное,