а когда вернулась, в руках держала железный черпак, до краёв наполненный чистой водой. Держу пари, по дороге она не разлила ни капли. Поднося его к губам, она помогла мне попить и села рядом.

— Рана болит?

— Совсем немного.

— Хорошо. Но я всё равно посмотрю, — девушка, склонившись над моей ногой, начала снимать бинты. Осмотрев и удовлетворённо кивнув, она сделала новую повязку и опять опустилась напротив.

— Спасибо за это, — промямлила я.

— Не за что. Я здесь отвечаю за здоровье, так что это для меня привычно.

— Вы были ша в той прошлой жизни в Городе? Или вы здесь родились?

Вэнди нахмурилась и произнесла холодно и твёрдо:

— У нас нет никакого прошлого, оно исчезает, как только выходишь за стены. Его нужно забыть. И тебе тоже придётся это сделать.

Мои внутренности сжались от немого протеста, но я ничего не сказала.

— Ты останешься здесь, пока старшие не поговорят с тобой. Я буду приносить воду, немного еды и лекарства, — её голос вновь зазвучал мягко.

— Старшие? Кто это?

— Ну, они не обязательно старше по возрасту, но они командиры здесь. Наши лидеры. Мы так их зовём.

— Это ваше поселение?

— Я ничего не могу тебе сказать, мне запрещено.

— Как меня нашли?

— Мне нельзя.

— Но что будут спрашивать?

— Мне нельзя, — спокойно повторила она. Поняв, что мне ничего от неё не добиться, я устало выдохнула и снова попробовала пошевелить конечностями.

— Верёвки с меня не снимут? Руки и ноги затекли.

— Придётся потерпеть. И не жди, что старшие придут в скором времени. У нас и без того дел полно, они не станут менять распорядок из-за кого-то постороннего. Но не бойся, они не забудут о тебе.

— Славно, — усмехнулась я.

— Что ж, таковы правила. Придётся научиться ждать. Здесь это полезный навык.

Вэнди поднялась, изящно, как танцовщица, и, пожелав мне хорошего отдыха, ушла в сторону горящих костров. Я тяжело вздохнула. Почему они держат меня в качестве пленницы? У меня же метка, я теперь одна из них. Глупо, но я и не подумала, что ко мне отнесутся с подозрением. Я устала и хотела есть, и мне совсем не нравилась перспектива допроса так называемых «старших». От этой мысли по телу прошлась нервная дрожь. Что если они не примут меня? Я заёрзала на месте. Я чувствовала себя липкой и грязной, о запахе, который должно быть исходил от меня, думать даже не хотелось. У меня всё затекло и болело, а голова порой снова начинала слегка кружиться. Я смотрела на мелькающих в отдалении людей как на чужаков, думая, что их лагерь даже по прошествии времени вряд ли смогу когда-либо назвать домом. Здесь всё чужое и бесчувственное, каждый листик и каждая травинка. Сам лес едва знаком со мной, и ему, кажется, совсем не нравится такой новичок. Глаза слипались, и мне мерещились стены дома, тепло, уют, ша и Саманта. Как же я хочу вернуться обратно!

Глава 15

Меня разбудил лёгкий толчок. Кто-то осторожно дотронулся до моих сгорбленных плеч, и когда мне удалось всё-таки открыть глаза, поборов вязкий назойливый сон, мой взгляд уткнулся в незнакомое насмешливое лицо.

— Просыпайся, тебя ожидает утренняя прогулка.

В Пустоши и впрямь занималось утро, ещё блёклое и прохладное, с белыми клубками тумана на влажной траве. Я ощутила неожиданную свободу и поняла, что парень отвязал верёвку, связывающую меня с деревом. Теперь он принялся за мои ноги, пока я, не скрывая своего любопытства, разглядывала новое здешнее лицо. Юноша казался младше меня, на вид лет пятнадцать, не больше; его смуглая кожа была ровной и гладкой; чёрные коротко стриженые волосы торчали в разные стороны, а узкие миндалевидные карие глаза искрились живостью и какой-то доброй усмешкой.

— Вставай и следуй за мной. Даже не думай бежать, у нас границы хорошо охраняются.

Я только кивнула и побрела следом. В таком состоянии у меня не хватало сил даже на то, чтобы подумать или помечтать о побеге. Впрочем, зачем он мне вообще нужен? Мы направились в сторону от лагеря, пробираясь сквозь густые колючие ветки по влажной скользкой земле. Юноша шёл быстро и уверенно, не задумываясь ни на секунду, видимо, ему не раз уже приходилось здесь ходить. Я успела отметить про себя, что незнакомец оказался ниже меня почти на пол головы, был довольно худым, но, судя по тому, как он легко прыгал с одного поваленного дерева на другое, его внешний вид скрывал под собой поразительные силу и ловкость, чего обо мне сказать было нельзя. Упорная борьба моих ног со скользкой дорогой в итоге закончилась позорным поражением, и я шумно грохнулась в грязь, испачкав не только свою одежду, но и лицо. Какая-то гадость попала мне прямо в рот, и я, не успев подняться, стала яростно плеваться и откашливаться.

— Ты рано прилегла отдохнуть, мы ещё не дошли, — раздался насмешливый голос у меня над головой.

— Попробовал бы сам подняться, когда у тебя связаны руки! — сварливо пробубнила я, барахтаясь в грязи, а точнее, пытаясь, наконец, встать. — Не желаешь помочь?

— Нужно уметь самому себя спасать, здесь это необходимо. Так что давай поторопись.

Его издевательский командный тон раздражал и злил меня, так что мои силы вдруг резко прибавились и я, наконец, встала на ноги.

— Я так смотрю, у вас не принято помогать дамам? — съязвила я, когда мы продолжили путь.

— Дело не в этом. Я же объяснил.

— Куда ты меня ведёшь?

— К старшим.

— А, вот оно что! — не знаю, что я почувствовала в этот момент: радость от того, что со мной, в конце концов, поговорят, или раздражение, что к этими старшим нужно тащиться в такую даль. — И почему они сами не пришли? От лагеря до моего дерева гораздо ближе. Или что, у них отдельные хоромы?

Он усмехнулся. Моя злость явно забавляла парнишку.

— Пока все остальные спят, у них есть свободное время, чтобы заняться тобой. Пойми, ничто не должно превышать интересы твоего ре́йта, он всегда на первом месте, а ты пока уходишь на второй план.

— Твоего чего?

— Рейта. Конечно, ты пришла из Города, тебе неизвестно, что это, — в его голосе послышалось недовольство, придавшее по какой-то причине ему пару