рассказал сначала родителям, а потом и дедушке о том, чем увлекался павший от моей руки предатель. После этого мне дорогого стоило вырваться из кокона чрезмерной заботы и опёки, но после относиться ко мне стали слегка иначе.

Например, никто не стал знакомить меня с девочками из рода и назначать с ними посиделки, как в случае с братом, вынужденным всё это переносить. Естественно, его знакомили не абы с кем, а с теми, кто в будущем мог занять место по правую руку от него — Короля, обладателя сильной крови. Селекция, как бы неприятно это ни звучало, работала, и работала хорошо. Не только внешность, но и таланты наследовались с кровью, а иллити были серьезно заинтересованы в увеличении своей боевой мощи.

Мой отец избежал участи жениться на подруге детства, но вот дядя согласился с дедом. Результат — Гериан, с его поразительными талантами, могущими поспорить с таковыми у Целестии. К слову, не считая меня, брата и демоницы, благословлённые первыми иллити не появлялись всего сорок семь лет, в то время как за норму было принято рождение пяти благословлённых за один век.

— Я бы не был столь категоричен, Золан. Несмотря на твой интеллект, ты всё ещё ребёнок, и есть вещи, которые тебе в принципе не положено знать. И наша обязанность, как взрослых, хотя бы облегчить твою участь.

— А моя обязанность, как Палача — прислушиваться к своим ощущениям. — Меня охватило странное ощущение, подталкивающее меня к тут же сформировавшейся в голове мысли. — Или всё произойдёт сегодня, или у меня будут проблемы. Я… чувствую это.

— Чувствуешь? — Дедушка нахмурился, принявшись крутить в руках карандаш, коим он минуту назад заполнял какие-то бумаги. — Ты уверен в своих ощущениях?

Даже если я в этом не уверен, игнорировать предупреждение собственной силы сродни игнорированию предчувствия, гласящего, что тебе в спину целится стрелок с арбалетом.

Его может и не быть, но исходов-то всего два — ты или параноик, или труп.

— Да. Полностью уверен.

Так как иллити в целом и мои родственники со стороны отца в частности были сплошь людьми действия, дед тянуть резину не стал, поднявшись из-за стола и кивнув на входную дверь:

— Тогда не будем медлить. Разберёмся со всем сейчас, а после отдохнёшь. Пару дней без ущерба твоему прогрессу выделить можно…

Я лишь кивнул, не став спорить или язвить. Когда кто-то старается сделать всё как лучше, высмеивать это стремление как минимум неприлично, а как по мне, так и вовсе непростительно. Отец описывал дедушку как нелюдимого, жёсткого человека, но в общении со мной и Герианом он был совершенно другим.

Таким… родным и близким, что ли?

Он проводил с нами много времени, уступал в некоторых вопросах и прислушивался к нашему мнению, которое порою шло вразрез с его собственным. Например, он так и не понял моего нежелания сильно сближаться с многочисленной роднёй, но принял это решение — и оставил выбор, с кем мне общаться, только за мной. Ни он сам, ни отец, ни дядя, ни старейшины не предпринимали попыток меня с кем-то беспричинно познакомить.

Нет, я знал всех важных людей рода поименно и в лицо, но это не совсем тот смысл, который вкладывают в понятие «познакомился» в обществе средневековых аристократов. Ты можешь мило болтать с человеком во время каких-то приёмов, ежедневно встречаться с ним, но если ваше общение не ушло дальше этого, то вы как-бы и незнакомы вовсе.

В моём круге общения среди иллити крепко обосновался Гериан, дедушка, он же Зар’та, Файя и, подозреваю, со вчерашнего дня, Целестия. Нам определённо придётся часто пересекаться. И хоть она не была мне противна как человек, но по первому впечатлению язва из неё ещё та.

В общем и целом три, потенциально — четыре имени. Всего ничего, если так посмотреть. Но я не любил пустых людей и неприятные лично мне разговоры, и потому такое положение дел меня вполне устраивало. В конце концов, я не тамада — всех вокруг знать и со всеми по-дружески общаться. Генерал-Палач…

Дружба со мной должна быть честью, хе-хе.

Дабы добраться до темниц, нам пришлось покинуть главное здание, в котором размещались рабочие кабинеты и жилые комнаты приближенных к главе рода людей. Мы также миновали и несколько рядов жилых домов простых иллити, но сдвинулись не на край отведённого нам района, а лишь чуть южнее.

Как ни крути, а такой важный элемент закрытого общества, как темница, нельзя было размещать на границе охраняемых территорий.

— Обычно здесь не так много людей…

С досадой поморщился дедушка, когда мы миновали эдак с два десятка занятых камер. Кто-то из заключенных провожал нас молчаливым взглядом, но кто-то кричал, что ему вздумается, а охрана не могла вот так сходу их угомонить. Мне не впервой было слышать столько грязи в свою сторону, но, вроде как, ребёнок не мог просто так это проигнорировать.

— За что они здесь?

— Причины разнятся, но все они — преступники. После произошедшего год назад я принял решение взять под наш контроль весь город, вычистив всю шваль. Как видишь, кое-кто попадается и сейчас, после основной волны.

— И нам так просто отдали город?

— Не то, чтобы отдали, но за исполнением законов теперь следит наш род. Официально здесь не было и нет даже стражи, так как Рокстоун, как тебе известно, городом не считается.

— Но ведь кто-то следил за порядком до нас?

— Небольшой рыцарский орден, нанятый губернатором. Порядка сорока человек. — Дед поморщился. — Но я тебе так скажу, Золан: никакой пользы от их присутствия здесь не было. Они скорее только усугубляли положение, так как с их попустительства преступность существовала рядом с нами вполне официально. Даже чёрные работорговцы обнаружились, одного из которых тебе и предстоит сегодня… судить.

Если честно, то более щадящими для ребёнка должны быть воспоминания какого-нибудь убийцы или грабителя, но точно не работорговца. Или дед решил, что на изнасилования я уже насмотрелся, и хуже в этом плане уже не будет?

Так Бенефит и убивать не брезговал, причём всегда — мучительно и кроваво.

Я ведь не бахвалился тогда, говоря, что видел всё.

— Он вёл своё дело в Рокстоуне тринадцать лет. Поймали его только два дня назад, но он уже рассказал о себе всё, что мог. Ничего чрезмерно страшного ты там не увидишь, внук. Но если что…

— Я всегда могу рассчитывать на твою помощь, дедушка.