короткой кровати, которую я помнил широкой и длинной, мне пришла в голову мысль вызвать сюда из Кралево Николая Алексеевича. С мужчиной, тем более имеющим работу, в доме будет легче. Опять же, они взрослые люди, оба холостые, глядишь, и сладится. Недаром же муттер так перебирала детали его визита.

Умиротворенный, я повернулся на бок и заснул под сопение Марко на соседней койке.

Только для того, чтобы оказаться на ВДНХ.

Глава 9

Суета вокруг Белграда

Странное место — здания сталинского ампира, колонны, портики, мрамор-гранит. Между ними открытые пространства с зеленью, павильоны округлых форм, статуи, фонтаны… Бархатные газоны, люди лежат под деревьями, сидят на скамейках или ходят по мягким пружинистым дорожкам… то ли Парк Горького, то ли ВДНХ.

Чуть дальше — велосипеды, электросамокаты, светодиодные фонари на солнечных батареях, автобусы-беспилотники…

«Большой стиль» и хай-тек одновременно, гибрид МГУ на Воробьевых горах и Зарядья. Что за место не знаю, раньше никогда не видел, но все предельно детализировано, вплоть до робота-уборщика — он вынырнул из ниши подхватить унесенный ветром фантик. Даже оранжевые пластиковые бочки на колесах, что поливают асфальт и газоны, не просто автоматы, а с голосовым управлением — с волейбольной площадки выскочил вспотевший парень, крикнул «На меня!» и брызгалка послушно остановилась, задрала форсунки и обдала его прохладным дождем.

Чудеса.

Молодые пары с колясками и без, в легких свободных одеждах. Стук мячей на спортивных площадках, веселый визг на детских.

Жизнь, красивая, спокойная жизнь.

Но мне надо домой. Я встал со скамейки и с удивлением посмотрел на резную палку в руке — это что, моя??? Выходит, что так, слишком медленно я шел к выходу из парка или кампуса, наслаждаясь разлитым вокруг солнцем и счастьем.

Мешал только чертовски твердый пистолет, колом вставший в подмышечной кобуре, мешал не острыми углами, а полной неуместностью в этот полдень XXI века.

Он-то меня и разбудил.

Уж не знаю как я ворочался, но пистолет, заботливо и привычно уложенный под подушку, сполз и впился мне в ребра.

Чуть не швырнул его в стенку — такой сон загубил! — но рядом дрых Марко, и я устроился поудобнее, прикрыл глаза и попытался снова отключиться. Но нет, пришлось вяло строить планы на день, время от времени пытаясь угадать, с чего вдруг подсознание или высшие силы показали даже не мое, а некое идеальное будущее.

Подбросило меня на воспоминании о разговоре с Ранковичем — неужели мозг ему в нужном направлении проел?

Утром, едва мы закончили мыльно-рыльные процедуры, притарахтел мотоциклист с приказом явиться для получения задания. Попытки обустройства семьи пришлось совместить с прощаниями. Сказал Ольге Борисовне, чтобы выбросила все бумаги, где Сабуровы записаны как Рауш-Таубенберг или просто упоминаются как фольксдойче. К счастью, маман еще с весны сорок первого сохранила старые югославские и совсем древние русские документы.

Ольга-младшая с малость повеселевшими от сытости глазами, ткнулась под мышку старшему брату, то есть мне, и, глядя котиком из Шрека, спросила, а можно ли ей возобновить занятия балетом?

— Так чем хочешь, тем и занимайся.

— Меня без оплаты обратно не возьмут, мы задолжали.

Вот же хитрая лиса, чует, что у меня некий комплекс вины перед «семьей» и, как настоящая женщина, пользуется этим, разводит на ништяки. Но… если я могу, то почему не помочь?

— Ладно, я договорюсь. Где эта студия?

— Рига од Фере, у Калемегдана.

— Погоди, — отодвинул ее за плечо, услышав знакомое название улицы. — Ты что, у Кирсановой занималась?

— Да, — распахнула Олька глазищи, — а откуда ты…

— А в 1942-м, когда после взрыва Белград-Главного облава была, тоже?

— Нет, меня позже приняли. Но там же толкучка рядом, ловили постоянно, — хихикнула сестрица, — раз в неделю уж точно. Но Нина Васильевна никого в студию не пускала, она очень строгая.

Напоследок написал Ольге Борисовне самодельную охранную грамоту — мол, здесь проживает семья делегата Верховного штаба майора Владо Мараша-Сабурова, просьба оказывать содействие и расписался. Может, кого отпугнет или поможет, пока так, а там, глядишь, и я в Белграде буду почаще появляться.

Если, конечно, жив буду.

— Погнали на Дорчол, — закинул я рюкзак в машину.

— Нам же к Ранковичу, — возразил дисциплинированный Марко.

— Крюк небольшой, заодно пару дел сделаем, да и во сколько явиться, не указано.

Марко только хмыкнул и тут же забрался на пассажирское сиденье — ну да, город он знает заведомо хуже, так что рулить мне.

Машина со скрипом встала у знакомой калитки и вокруг немедленно образовалась стайка мальчишек. Одеты они заметно приличнее, чем в Боснии и даже в итальянских городках под Бари, но опасный блеск в глазах тот же самый… Только отвернись и малолетние разбойники открутят хоть фару, хоть колесо целиком — джип машина простая, разбирается чуть ли не голыми руками.

— Старший, ко мне! — в ход пошла метода Шерлока нашего Холмса.

Ребятня замерла, сосредоточенно пошушукалась и выпихнула вперед краснощекого джентльмена лет десяти.

— Я майор Владо Мараш, поручаю вам, другови борци, охрану и оборону автомобиля Народно-освободительной армии.

Паренек замешкался, но его сзади пихнул юркий пацанчик и шепнул на ухо.

— Разумем, друже команданте! — вытянулся краснощекий, смешно выпучив глаза.

Но стоило подойти к двери в дом, как тот же шустрик остановил нас:

— Вы к господже Кирсанова?

— Да, к ней.

— А нет ее, — показал шустрик двадцать семь зубов, с дыркой от недостающего, — она в госпитале.

Я нахмурился и он быстро добавил:

— Должна к полудню вернутся.

Глянул на часы — к Ранковичу и обратно не успеем, торчать тут и ждать глупо, лучше прогуляться. На Маршала Пилсудского стояли немецкие полевые кухни, к ним и в пекарни вились очереди жителей. На Калемегдан, куда я хотел забраться по старой памяти, нас не пустили — холм заняла целая бригада, отгородившись постами и патрулями. Сунулись было — у нас очень строго проверили документы и завернули обратно.

Убили от силы двадцать минут, и что делать дальше? Возвращаться и засесть в кафане? Но судьба распорядилась иначе — стоило нам сделать несколько шагов в сторону кофе, ракии, еды и живой музыки, как из-за угла улицы Господар Йованова на нас вышел инженер Попара-Црни. Как ни странно, но он тоже узнал меня влет.

Мы на секунду зависли, а потом, к удивлению Марко, обнялись будто старые товарищи.

За два прошедших года инженер,