Шрифт:
Закладка:
Мотоцикл как-то истошно взревел, его хозяин выкрикнул ругательство, а может, просто звал маму, потом раздался звук удара и треск: мотоцикл вместе с водителем завалился на бок. Одновременно с этим событием небо разразилось адским громыханием.
Она, которая из последних сил карабкалась по крутому подъёму, не вынесла этого пугающего сочетания и отчаянно закричала. Чудилось, что мир за спиной разваливается на куски. Вцепившись в ветки ближайшего куста, Алиса взглянула вниз, чтобы оценить масштабы вселенского разрушения.
Словно по волшебству, наступило относительное затишье. Как в замедленной съёмке крутилось переднее колесо мотоцикла, слегка шелестела осыпающаяся щебёнка, из-под мотоцикла выползал оглушенный водитель. Встав на четвереньки, он тряхнул шлемом и стащил его с головы. Взору Алисы предстали слипшиеся от пота белые волосы, оттопыренные уши и худая длинная шея. Юнцу было лет шестнадцать-семнадцать, не больше. Долговязый и нескладный, он выглядел убого без шлема и мотоцикла. Да уж, только такой тощий поганец и мог преследовать беззащитных девушек. Убегали, не пойми от кого!
Алиса в изнеможении опустилась на выступ склона. Вот почему люди, с которыми она имела дело, оказываются совершенно другими при ближайшем рассмотрении. На первый взгляд, они отзывчивые и добрые, а копнешь глубже — залежи самодовольства и злобы. Как получилось, что и этот мальчишка издалека представлялся сильным и грозным, а когда сошлись в схватке, оказался жалким недоумком. Умеет она притягивать к себе подлецов разных мастей.
Начался дождь. Капли били о сухую землю и монотонно шуршали по листьям, возвращая желанное спокойствие. Война закончилась, на землю пришел мир в лице её друзей. Первой на откос выскочила отважная Громова с шокером в руке. Судя по воинственному настрою и размашистым движениям, она была в состоянии парализовать десятиметрового крокодила. Следом за сестрицей прискакал Эдик в порванной ветровке и с брезентовым чехлом наперевес. По всей видимости, штанги металлоискателя оказались действенным оружием в борьбе с врагами. Самым последним явился слегка взволнованный Даня с синяком на скуле, ссадинами на костяшках рук, чужой битой и кучей рюкзаков на спине.
— Круто фантик звезданулся! — радовалась Дашуня, тыча пальцем в неприятеля. — Даже горшок с кочана слетел.
Данила вывернул голову, разыскивая горшок без кочана.
— Какой еще фантик? — пробормотала Алиса. — Я тут сижу?! — помахала она спасителям.
— Мы к вам на помощь! — Данила потряс битой и запрокинул лицо к небу, ловя губами капли дождя.
— Шуйская сама справилась!
— Здорово чел навернулся! — запоздало среагировал Эдик. Причем перевод тоже оказался странным. — Даже наплешник с тыквы слетел.
— Ты чего? — толкнула братца Громова. — Наша Шуйская — Терминатор! Завела фантика в щебенку и свалила.
— Хороший план, — похвалил Данила, на что Алиса печально мотнула головой и развела руками. Мол, какой план?! Вынужденная импровизация.
С помощью брата Громова спустилась по склону и очень осторожно форсировала ручей. Предательская нога так и норовила подвернуться. Глядя на мучения Даши, Алиса вознамерилась спуститься к друзьям, но Данила её остановил:
— Сиди там. Мы идём к тебе.
— Может, не надо ко мне? — вздохнул оробевший Терминатор, глядя, как троица обступает лопоухого мотоциклиста.
Эдик склонился над опрокинутой «Ямахой» и вытащил из-под неё биту. Размахнувшись, он забросил неприятельское оружие в непролазные кусты дикой малины. Лопоухий в этот момент поднимался и неправильно расценил широкий жест. С диким воплем он рванул по щебёнке, но не удержался на ногах и погнал на трёх конечностях. Четвёртую поджимал.
— Вштырило не по-детски, — комментировала Громова. — Накурился чего?
Накурившийся фантик петлял точно заяц, удирая от застывших в столбняке зрителей.
Глава пятнадцатая,
в которой Алиса становится дочерью купца
— Этот маршрут сложнее, но значительно короче. Сейчас нам не следует наматывать лишние километры, — пояснял Данила выбор дороги.
Кладоискатели стояли на берегу горной речки. Неглубокая, но бурная, она явилась преградой на их пути, что не прибавило оптимизма. По обеим сторонам от препятствия зелёными волнами поднимался лес.
— Ничего себе ручеек! — буркнула Громова, наклоняясь к воде.
— Она мелкая. Здесь воды по пояс.
— Бр-р, ледяная! — Даша отдернула руку. — И супер прозрачная.
Через бурлящую на каменистых порогах воду были перекинуты узкие длинные мостки. Эдик первым ступил на деревянный настил.
— Давайте я. Заодно проверю на крепость.
— Когда будешь переходить, смотри на мостки. На воду глядеть нельзя, — инструктировал Данила.
— А то что? Голова закружится? — Даша выступила вслед за братом, но шла неуверенно. — Сейчас ка-ак навернусь отсюда. Приложусь балдой, и начнутся траблы.
Легко балансируя, Эдик пробежал до середины мостков и решил поработать на аудиторию. Он застыл на одной ноге, опасно покачался и обернулся к зрителям с вытаращенными глазами:
— О-ёй! Сейчас упаду!
Сестра не восприняла розыгрыш:
— Целый день колбасит, — бурчала она, обвиняя кого-то невидимого. — Сначала проваливаешься в погреб, потом банда молодняка на «Ямахах» налетает, битами машет…
Она доковыляла до середины мостков и замахала руками, теряя равновесие.
— На воду не гляди! — приказал Данила.
— …теперь на мостках отжигаешь, — продолжала ворчать Громова.
Припадая на больную ногу и покачиваясь, она практически приблизилась к финалу, когда на мостик ступила Шуйская.
Десять метров мостков Алиса намеревалась пройти…
— …неспешно и достойно, неспешно и достойно! — повторяла мантру, преодолевая приставными шагами четвертый метр.
На пятом метре она нарушила запрет Данилы, взглянув на бегущую воду. В следующую секунду она уже неслась вместе с мостками вниз по реке, и перед глазами закручивались белые бурлящие барашки.
Дальнейшее воспринималось ею отвлечённо, как взгляд со стороны. «По узким мосткам идет печальная девушка в коричневом платье. Очень темно. Сизые тучи клубятся над головой, а на душе тяжесть невыносимая. Лоб жаром пылает, трудно дышать. Ничего её не спасет! Хотя выход есть: надо погрузиться в холодную воду и остудить голову. Хорошо бы дотронуться до синего камня на дне и заснуть вечным сном».
Где-то на заднем плане заиграл реквием. Алиса вытянула перед собой руки, — на безымянном пальце сверкнул найденный перстень, — уставилась в воду взглядом сомнамбулы и плашмя рухнула с мостков. Она закрыла глаза и с наслаждением погрузилась в воду: на душе поразительная лёгкость и ожидание эйфории. В агонии взвизгнула скрипка — жуткий звук. Заткнуть бы уши и не слышать. Дальше был бесцеремонный рывок, визгливые крики, которые мешали ей наслаждаться блаженным небытием. Несколько человек на разные голоса повторяли чужое имя:
— Алиса! Алиса очнись!
К кому это они? Она — не Алиса. Елизавета она. Алексеевна. Дочь уважаемого…
Её встряхнули, больно ударили по щеке. Это невыносимо! Сначала отец…
Алиса открыла глаза. Вокруг бурлящая вода, и Даша хромым галопом мечется по берегу. Ничего себе. Она
