тьмы, чувствуют там себя в безопасности. На дне самого глубокого разлома, стены увиты странным растением, названным Каройдомус. Оно черного цвета и твердое как камень, не каждый уразумеет, что блестящие камушки — живые. Но раз в десятки лет оно словно оживает, головка цветка раздувается и выпускает в воздух пыльцу. Споры Красного мора.

Как гоблины узнали о губительной силе красной пыльцы, можно только догадываться. Но узнали. И чтобы раз и навсегда уничтожить преграду, отделяющую их от сытой жизни, наняли людей. Не смотря на запрет, некоторые человечки пробирались в горы, жадность толкала их на это преступление. Пещерные монстры меняли драгоценные камни, добытые ими в горах, на оружие.

Высеченный из камня горшок был наполнен раздутыми цветками Каройдомуса и накрыт сверху плоским камнем. На солнце, пыльца быстро теряла свою погибельную силу, и перенести через границу, этот губительный подарок, следовало, плотно закрытым. Горшок привязали к двум жердям, каждую из которых несли два человека. На неровном уступе один из носильщиков оступился, и крышка сдвинулась, осыпав пыльцой, незадачливого предателя.

И вот в мир, не спросив ни у кого разрешения, пришел Красный мор.

Болезнь поражала людей и оборотней, милостиво обходя другие народы. Заболевший, покрывался кровавыми пузырями и надрывно кашлял кровью. Люди вымирали целыми деревнями, а оборотням регенерация помогла справляться с симптомами. Погибали в основном оборотницы, видимо организм самцов был сильней. Но самое страшное, выяснилось много позже. После болезни, выздоровевшая самка, рожала мертвых дочерей. Живыми на свет появлялись только младенцы мужского пола. Потерявшие свои пары волки обезумели. Они узнали о людском предательстве и требовали мести. Началась резня. Оборотни без разбора уничтожали человеческие поселения, выжигали их города и села.

В царящий хаос вмешались эльфы, они вынудили стороны сесть за стол переговоров. После долгих споров и взаимных обвинений, был подписан Разымающий договор. В нем оборотни и люди составили правила для восстановления и сохранения мира. Как наказание за свое вероломство, люди, в течении одного года, должны были переселиться на правый берег Багровой реки, называемый отныне Белый берег. Оборотни обязаны были остаться на левом, звавшимся теперь Красный берег. А река становилась границей между двумя видами. Переходить на берег людей оборотням строго запрещалось, он становился для них запретным. Люди, живущие на нем, попадали под защиту эльфов. А те человеки, кто останется на левом берегу, становились вне закона и подвергали себя смертельной опасность.

Между тем, раз в несколько лет, происходили вспышки болезни. Никто не знал где и когда начнется новая эпидемия и сколько жизней она унесет на этот раз. Тем более, никто не мог понять причины ее возникновения. Число оборотней сильно сокращалось, полукровок от волков не рождалось. Только от двух оборотней родителей мог появиться на свет любимец луны. Теперь грозные крепости стояли покинутыми, в попытке сохранить своих женщин, волки ушли за Великий лес к Заветному морю. Считалось, что морской, чистый воздух разгоняет заразу.

Время шло, все меньше становилось на свете прекрасных волчиц, и вот настал год, за который в семьях оборотней, не появилось на свет ни одной девочки. За ним последовали такие же, годы без надежды…

Урсул замолчал. Мина тоже молчала, размышляя о том, что сейчас услышала. Такие подробности она раньше не знала. Говорили, что оборотни начали воевать с людьми, не разобравшись, откуда пришла зараза. Напали на первых попавшихся и пошло-поехало. Урул кашлянул и поднялся, от долгого рассказа пересохло горло. Он напился остывшего чая из кастрюльки и вернулся на матрас.

— А теперь ты расскажи. — Предложил Урсул.

— Что?

— Откуда взялся Красный мор. Твоя версия?

— Начала я не знала. Но, то, что ты говоришь очень похоже на правду.

Урсул хмыкнул. Мина не обиделась, повернулась к нему лицом и доверительно прошептала:

— Знаешь, я тебе верю… Люди либо не знали правду, либо из упрямства не стали признаваться.

— Так и было. А теперь расскажи мне свою историю.

Мина повздыхала, поворочалась, не зная с чего начать и рассказала свое повествование с того места, где он закончил свое.

— Началось Большое переселение. Первые три месяца повозки шли нескончаемым потоком. Среди переселенцев царило уныние, никому не хотелось покидать насиженные места, но другие народы считали, что такова плата за человеческую жадность.

Вопреки ожиданиям Правый берег встретил новых обитателей приветливо. До этого он был мало обжитой, степная в большинстве своем, местность, считалась не такой плодородной. Но земля дала хороший урожай, и с годами люди привыкли, успокоились и окончательно здесь осели.

Красный мор вспыхивал то тут, то там и оставлял в память о себе проклятые подарочки. В отличии от оборотней почти все люди заразившиеся страшной болезнью умирали, только иногда оставались выжившие. Всегда женского пола, чаще дети или девочки-подростки. Совсем редко молодые девушки. Их можно было бы назвать счастливицами, но назвали Проклятыми. Потому что считали, что они носят в себе заразу и в любой момент люди к ним близкие, могут заболеть. В народе говорили: так, мол, и распространяется Мор, пришла проклятая, принесла проклятье.

Чтобы обезопасить себя, люди приняли закон, по которому всех выживших нужно отселять в специальные обители, построенные подальше от поселений людей. Там они должны были влачить свое жалкое существование и ни в коем случае не возвращаться к людям. Иначе смерть!

Последние слова Мина произнесла зловещим голосом, чтобы Урсул почувствовал напряженность момента.

— А еще, проклятые бесплодны. — Добавила уже веселым голосом Мина и зевнула.

— Не знал про закон. Но если так, почему ты живешь среди людей?

— Это страшная тайна. А ты почему живешь среди людей?

Урсул сначала, назло, хотел ответить, что это тоже страшная тайна, но потом передумал и решил поторговаться.

— Это долгая история.

— Расскажешь? — Попалась на удочку Мина.

— Не сегодня, и только если сначала ты расскажешь о себе. Даже если это тайна, выдать твой секрет, как видишь, я никому не смогу.

Девушка не стала упрямиться и открылась.

— Дядюшка Тобиас всю жизнь верой и правдой, служил в замке и господин Басту разрешил ему оставить единственную родственницу, то есть меня, у себя дома. Врачеватели давно доказали что заболевшие заразны только несколько дней, пока не пройдут нарывы на теле, но закон убирать никто не собирается, боятся бунтов. Народ у нас в основном темный, суеверный. Еще дядюшка почти все деньги тратил на взятки… Чтобы обо мне не вспоминали. Но даже так, лицо мне все равно приходится прятать.

— Печально…

— Не радостно… А теперь, давай спать! А то я точно просплю. Часов нет и окон тут тоже нет, как ориентироваться во времени, не знаю.