звук, и просто галантно делает вид, что его не замечает.

– Прости, – привстав на носочки, я просительно потянулась руками, чтобы обнять его шею. Он неверяще склонился навстречу моим неожиданным объятиям, и, оторвав меня от пола, притянул к себе, зажмурив страшные глаза. Уткнувшись носом в его теплую шею, я почувствовала, как резко защипало в глазах от такой обидной влаги. В первый раз я осознала себя такой неблагодарной сволочью. И делать то, что собиралась, уже совсем совсем не хотелось.

– Прости меня, Гер, – глухо пробормотала я в ворот его рубашки, и решительно отстранившись, старательно избегая взгляда мужчины, робко поцеловала его в щеку.

Герман на мгновение ошеломленно замер, затем также внезапно оттаял, и сжал меня еще крепче. И вдруг всю нерастраченную нежность, скопившуюся за долгие годы в душе этого человека, я почувствовала на своих губах, соленых от дурацких слез. Я задохнулась, с болью ощущая, насколько не заслужила я этих драгоценных чувств. Тем не менее, так далеко заходить я не планировала. Меня охватило чувство легкой паники, и чтобы оно не переросло в тяжелое, следовало действовать, и быстро!

«Ведь потом я обязательно пожалею» – Горько подумала я в очередной раз, но что-то менять было крайне поздно. Уже жалела. И, пока ситуация не стала окончательно бесконтрольной, активировала тонкую пластинку, зажатую в ладони, и тесно прижала ее к открытой шее Германа. Мужчина резко вздрогнул, как если бы его ударило током, и с глухим стоном медленно осел на пол, бережно поддерживаемый моими руками.

Вот уже третий раз за недолгое время очередной мужчина падал к моим ногам. Надеюсь, это не войдет в традицию. Бедный Гер. Не повезло ему со мной. Категорически не повезло. Подставить старого друга в пользу сомнительных знакомых? Могу, умею, практикую. Хотя старый друг и сам, как оказалось, далеко не ангел…

Уложив его поудобнее, и проклиная все на свете и себя саму в первую очередь, я двинулась в сторону лаборатории, в которой обычно безвылазно обитал второй ученый. Дверь была заперта. Догадавшись развернуть интерактивную карту, один из гаджетов Царнима, которыми тот щедро поделился, расколупав какой-то их с пернатым тайник, я проверила местоположение Дара. На гибком полотне величиною в ладонь, объемной голограммой светилась вся схема многоуровневой базы. Я восхищенно присвистнула, поразившись ее размерам. Один огонек сиял в общей комнате возле пульта, где я оставила бесчувственного Гера. Второй мигал в спальне Дара в районе ванной. Немного насторожили тускло мерцавшие огоньки в количестве двух штук в одном из отдаленных помещений нижнего яруса, но, как ранее предупредил Царним, они не должны были меня волновать. Что ж, в таком случае, пара минут у меня есть. И я решительно двинулась вниз по лестнице.

Потратив минуту на блуждание в полутемном кишкообразном коридоре, я всетаки разыскала нужную дверь. Она была в его конце, в самом дальнем тупике с противоположной стороны от приснопамятного карцера. После недолгого копания в замке, благо все коды были у меня с собой, я оказалась в нужном помещении. Это была крошечная каморка, больше подходившая для того, чтобы хранить там ведра, швабры, и всякий хозяйственный скарб. Но в наш прогрессивный век автоматизированной уборки комнатка оказалась пуста, за исключением овального металлического люка в невысокой стене, выложенной керамическими пластинами. Освещения в каморке не наблюдалось, лишь вокруг желаемого люка россыпью драгоценных камней переливались крошечные светодиоды. Люк, на диво, оказался не заперт. Толи извечная рассеянность некоторых ученых индивидов сыграла с ними злую шутку, толи так и должно было быть, и я была благодарна за то, что не пришлось терять время еще и на это.

И на самом деле, как и предполагалось мною ранее, за толстой металлической дверцей оказалось ни что иное, как реликтовый рубильник, чья продолговатая металлическая ручка гордо смотрела вверх, размеренно мигая зеленым наконечником. Я вдохнула поглубже, и вцепилась в него, как матерый армрестлер в руку соперника в финальном поединке. Ручка поддалась на удивление легко, и тут же бесшумно опустилась вниз, сменив цвет наконечника на красный.

Все. Все? Думаю да. Последний взгляд на карту. Все присутствующие на ней светящиеся метки до сих пор не изменили дислокацию. Ну и замечательно. Пока все шло довольно гладко, а о незначительной червоточине, появившейся в душе после моего поступка с Гером, я старалась не думать. Просто сделала себе зарубку на будущее о том, что за мной значительный должок. И как только придумаю, каким образом его погасить, червоточина исчезнет сама собой.

На новом полупрозрачном вижнбраслете, украшавшем мое правое запястье настойчиво мерцала лимонного цвета напоминалка. Я мысленно поблагодарила богов, что присутствие вопиющей рассеянности у людей научного труда они компенсируют наличием кучи полезных изобретений вроде этого браслета. Я мягко дотронулась до полоски, которая тут же плавно обесцветилась вместе с полупрозрачным обручем, конспиративно исчезнув с моей руки визуально, но не по ощущениям. В теории, после этого маневра у Царнима на браслете должна была загореться такая же полоска, и хотелось бы верить, что практика не подведет.

Вернувшись в общую комнату, я подошла к лежащему у стены мужчине, и присев на корточки, осторожно отлепила с задней стороны его шеи узкую металлическую пластинку. Приклеившись на совесть, она поддалась с трудом, но все же поддалась, но на стороне прилегания остался четкий рисунок кожного узора. Нагретая от тела бесчувственного изобретателя, будто напившаяся крови пиявка, она скользнула в мой внутренний карман и затаилась там в ожидании следующей жертвы. На прощанье ласково погладив спящего Германа по щеке, я двинулась ко внешнему люку, глянцевый овал которого виднелся прямо в потолке в паре метров от арки телепорта.

Теперь оставалось только ждать. Встав под люком, я прислонилась к стене, и слегка прикрыв глаза, позволила себе расслабиться. Не прошло и минуты, как со стороны потолка раздалось отчетливое шебуршание и неясный гул. Я облегченно улыбнулась, похвалив про себя расторопность моих сообщников, и решила ненадолго отложить экзекуцию. Металлический скрежет сдвигаемого люка заставил поднять голову на источник звука, а закапавший следом расплавленный металл и вовсе отскочить в сторону. Заворочавшийся кусок железа, истекая опасными слезами, со скрипом отъехал в сторону, впуская в пространство комнаты поток прохладного осеннего воздуха, и неясно светящийся голубоватый луч света. Как только капли расплавленного металла перестали глухо стучать по полу, я встала под круглым проемом и сощурилась на свет, полной грудью вдыхая горьковатую прохладу. В ту же секунду пришлось неловко взмахнуть руками, пробуя удержаться на весу, внезапно поняв, что мои ноги меня больше не держат,