Находясь на вершине можно было хорошо защищать свою позицию.

— Они к нам поднимаются! Давайте в круговую оборону! — крикнул я, а Лена бросила пару гранат вниз, в надежде убить кого-нибудь ими.

Я сел за дерево, пытаясь максимально уменьшить свой силуэт. Снизу вылетело пару гранат, которые сразу взорвались в воздухе. В глазах мгновенно потемнело, а в ушах встал отчётливый звон. Я полностью потерял ориентацию в пространстве. Стрелять наугад не стал, так как боялся ранить Бориса или Лену. Вскоре я почувствовал сильный удар по затылку и на этом моё сознание оборвалось.

Придя в себя, я не понимал, где нахожусь. Звон в ушах ещё сохранялся, но я уже мог слышать разговоры. Зрение восстановилось, однако глаза немного болели, и я старался особо их не напрягать. Понемногу осматриваясь, я понял, что мы находимся в каком-то здании, связанные, но живые. Мы сидели на полу, прислоненными спинами к стене. В помещении было темно, но фонари, расставленные на полу, и направленные вверх, создавали достаточно света. Вокруг ходили солдаты оружейников и о чём-то говорили. Среди них выделялся командир, у которого на спине был тёмный плащ, почти до земли, а на голове какой-то шлем, закрывавший лицо. Когда он заметил, что я пришёл в себя, то сел напротив меня. Я не мог сосредоточиться и поэтому не понимал, что происходит. Заметив мою растерянность, он ударил меня по лицу пару раз рукой, затем облил холодной водой, и она словно вытащила меня из одного мутного мира в наш реальный. Я уже отчётливо видел всех и только сейчас понял в каком мы положении.

— Кто такие?! Чего забыли в холмах? — громко, почти крича, обращался ко мне командир. — Отвечай, иначе придётся застрелить вас как собак!

— Да их сразу надо было ёбнуть! Они Женька пристрелили, а мы тут с ними лясы точим! — кричал кто-то из солдат, стоявших за командиром.

— Это не твоего ума дело, ещё что-нибудь вякнешь, в зубы схватишь, — ответил ему крепкий мужик, державший в руках пулемёт.

— Ещё раз спрашиваю! Кто вы и что вы делали в районе Холмов? — уже раздражённо сказал командир, и явно готовясь ещё раз ударить.

— Мы просто проходили мимо торгового центра, — прервался я на мгновение, чтобы сплюнуть кровь, собравшуюся во рту. — Для безопасности решили забраться на холм. А оттуда заметили дым. Решили проверить ради любопытства.

После очередного удара по лицу ладонью, командир продолжил. — Даже если ты мне не пиздишь, то какого хуя вы стрелять вздумали, а?! — прокричал он уже на меня, явно приходя в ярость.

— Это вы ту шизанутую спросите, я даже не думал автомат с предохранителя снимать, — сказал я, указывая головой в сторону Лены, которая сидела в паре метров от меня у стены, связанная и с кляпом во рту.

Командир встал и медленно подошёл к Лене, сел рядом и вытащив кляп поднял её голову, чтобы посмотреть ей в глаза. В ответ Лена ехидно улыбнулась ему, за что мгновенно схватила по лицу. Борис только начал приходить в себя и им занялись другие солдаты, оттащив от нас куда-то в другую комнату.

— Ты, сучка, даже не представляешь, что тебя ждёт дальше! Но для начала ты ответишь на один простой вопрос. Что забыли на холмах и почему открыла огонь? — он, как и прежде держал её голову и смотрел в глаза, но вместо ответа получил лишь плевок в маску шлема. Он встал и с размаху ударил её с ноги, от чего она завалилась на пол. Потом махнул на меня солдатам, и те меня потащили куда-то.

Нас разделили для того, чтобы допрашивать по отдельности, и если ответы не сойдутся, то жизни нам точно не видать. Командир оружейников не верил в случайность нашего присутствия здесь и любыми способами хотел добиться признания, чтобы понимать, как много людей знает о неудачной транспортировке «Света Науки». Со мной в комнате осталось два солдата, остальные вышли. Осмотрев то место, где мы находились, я мог предполагать, что это один из домов разрушенного города возле холмов.

— Как самочувствие после светошумовой? — с насмешкой сказал солдат, стоявший спиной возле двери.

— Да оставь ты его в покое, — пробормотал второй, закуривая сигарету, чей яркий огонёк выделялся в кромешной тьме этой комнаты.

— Что-то новенькое всегда интересно. Тем более это лучше, чем осколки от ручной гранаты или ещё чего-нибудь из вашего широкого ассортимента, — проговорил я, глядя в сторону красного огонька, который иногда ярко накаливался, словно вот-вот взорвётся.

— Ну в таком случае у тебя сегодня будет много чего интересного, — рассмеялся он.

Дальше я потерял счёт времени, а возможно и вообще потерял сознание, но открыл я глаза именно в тот момент, когда кто-то, открыв дверь, и прошептав солдатам приказ, вышел. Спустя пару минут они подошли и повели меня. Я даже не думал о сопротивлении, так как это однозначно привело бы к плачевному результату. Как только я оказался в холе, я увидел Бориса и Лену. По их внешнему виду можно было сказать, что Борис либо ничего не сказал, либо и вовсе сопротивлялся, за что был сильно избит. А вот Лена выглядела лучше, но только внешне, так как в её мимолетном взгляде сочетался страх и ненависть. Возможно она ненавидела меня, но я особо не переживал по этому поводу, ведь именно из-за неё мы тут. Долго глядеть друг на друга нам не дали, и надев на голову мешки, повели дальше. Я совершенно ничего не видел, но чувствовал, что нас сначала вели по коридору, затем лестница и вот мы были на улице. Холодный воздух сразу пронзил тело, заставив вздрогнуть, поняв, что сейчас уже глубокая ночь. Вскоре послышался шум двигателей, и я попытался найти свет фар, но меня, а может и нас, тут же развернули спиной к подошедшему транспорту, уткнув лицом в стену.

— Грузите их и поехали быстро. Но в первую очередь загружай объект, — отдал приказ кто-то из машины.

Дальше была слышна суета и топот не менее десятка солдат. Вскоре настала и наша очередь грузиться в машины, и тыча стволами в спину, нас завели внутрь и посадили. Так как сели мы боком к направлению движения, я предположил, что это вообще какой-то бронетранспортёр. Чтобы мы особо не расслаблялись, к ребру был приставлен ствол пистолета. Я не был уверен, что мы все находились в одном транспорте. Ехали в полной тишине, и я даже не мог предположить, что ждёт нас дальше. Однако это точно не казнь, ведь пристрелить нас могли уже давно. Мои