Прилетают мухи, напиваются сообщениями Доктора и летят дальше на юг – в те места, до которых даже Первому нет дела: туда, где пузырится земля и дрожит воздух, где лежат в руинах Рухнувшие Дворцы и дальше – туда, где царит безумие и откуда в страхе бегут демоны.

* * *

Старую башню венчает тонкий металлический гребень. Так как она наклонена, часть гребня находится под водой, часть – возвышается над крышей, хотя обычно волны покрывают его целиком.

Веспер и Диада балансируют на гребне, цепляясь за мостки, выпирающие из строения, подобно заржавелой кости. Зубы стучат от усталости и холода.

– Думаешь, он придет?

– Сомневаюсь.

– Но зачем ему тогда нас сюда отправлять?

– Тут удобнее… устроить… засаду.

Веспер прижимает ухо к стене башни и не может не слышать скрипа, говорящего о ее возрасте, изношенности и неизбежном падении.

Ветер набрасывается на них, продувает сырую одежду, кусает кожу. Веспер начинает коченеть, представляя, что становится полностью синей, за исключением того оазиса на груди, где ее греет козленок.

После кажущегося бесконечным ожидания наконец возникает Бур.

– Быстрее! – раздраженно произносит Диада.

– А ну ша, – шикает Бур. – Закройте хлебала и потушите свою цацку. Вокруг много хмырей, и они рядом.

Диада выключает фонарик. Довольно хрюкнув, Бур принимается за работу. Механизмы пищат и визжат, как шумные дети, и кривая башня пытается выпрямиться. Целиком ей это не удается, но результата достаточно, чтобы из глубин поднялись скользкие тросы, образующие трясущуюся дорогу от башни к берегу.

Дрожащими непослушными пальцами они привязывают себя, нащупывая путь в темноте. Осмелившись, доверяются древним тросам.

Те колышутся, но держатся.

На другой стороне Бур сооружает безмоторный подъемник. Пока он корпит, Диада тащит себя вперед неравными рывками, задевая пятками волны. За ней следуют Веспер с козленком. Они двигаются быстрее – им это дается легче.

Достигнув другой стороны, козленок радуется воссоединению с сушей. Веспер его отпускает, и он тут же исчезает в темноте.

– Теперь гони таблетки.

Веспер достает сумку, пока Бур спускает подъемник на воду. Он оборачивается к девочке, поднимая ручищи.

– Держи этих таракашек у себя, пока сделка не состоялась. Старый Бур не дурак, не-а, не дурак. Ты дашь мне маленькую цацку. Брось в сумку, ага, не хочу, чтобы хмыри унюхали.

Диада подчиняется, свет пляшет на многочисленных цветных таблетках и пилюлях. Бур восторженно открывает рот – темный провал без половины зубов. Все причины спешить исчезают, Бур перебирает содержимое сумки, выражая свое одобрение животным хрюканьем.

Когда он заканчивает, сумка значительно легчает.

– Прощай, – говорит Диада уже в движении. Бур хихикает, и она останавливается.

– Что смешного?

– Ты идешь не той дорогой. Очень опасной. Вас легко сцапают. Я знаю другой путь, тайный, хитрый. Куда лучше.

– Сколько?

– Маленький кусочек твоего крохотки.

– Моего кого?

– Живенького, сочного и нежного…

Наступает осознание.

– Нет!

– Тсс!

Веспер понижает голос.

– Сожалею. Я не отдам тебе козленка.

– Мне он не нужен целиком, всего лишь пару ребрышек или ножек.

– Нет.

Бур фыркает.

– А что насчет языка? Тебе ж не нужен старый жилистый язык. На фига? Отдай его мне, и я покажу вам безопасный путь.

Диада кивает. Веспер против.

– Нет. Ни за что. Мы дадим тебе что-нибудь из припасов.

В результате быстрого обмена репликами заключена сделка. Группа выдвигается. Бур ведет их по берегу к расщелине в скале, достаточно широкой, чтобы пройти по одному. Они протискиваются и видят, что проход расширяется, становясь каменистой тропой, ведущей вглубь острова. По центру проходит ручей, разделяющий дорогу пополам.

Медлить дальше слишком опасно, и усталые конечности мобилизуются для последнего броска. Они идут всю ночь, пока луч фонарика Диады не натыкается на тонкие нити, отбрасывающие тени на всю ширину дороги.

– Что это?

– Стоп! – произносит Бур, забывая про былую осторожность. – Твою мать, вот дерьмо!

– Что такое?

– Осколочные ловушки. Задень одну – они все посыпятся на нас.

– Где козленок? – опасно спокойным голосом произносит Диада.

Синхронно поворачиваются три головы и видят, что козленок ускакал вперед.

Он уже благополучно пересек первую линию и готовится переступить следующую. Почувствовав к себе внезапное внимание, он оборачивается и невинно блеет.

– Стой там, – мягко говорит Веспер. – Просто. Стой. Там.

Козленок снова блеет, повернув голову на голос девочки, и делает несколько шагов назад.

– Нет, стой!

Козленок останавливается, недоуменно склонив голову.

Веспер держит руки перед собой, расставив пальцы. Медленно приближается к козленку, осторожно перешагивая нить.

– Я иду. Стой там. Стой там.

Диада кладет руку на эфес меча. Бур переминается с ноги на ногу. Веспер доходит до козленка, тянется к нему, собирается взять на руки, но у него другие планы – он отпрыгивает за пределы досягаемости.

– Ой, да ладно, – ворчит Веспер, затем говорит более ласково: – Пойдем, дам тебе молока.

Козленок останавливается, с интересом смотрит на то, как Веспер достает бутылку, тут же мчится обратно.

Облегченно они начинают переступать вторую ловушку.

Вдалеке из темноты раздаются насмешливые аплодисменты.

– Спасибо за спасение нашего ужина, девочка. Но не перетруждайся, мы же не хотим, чтобы ты отощала.

Диада достает меч и светит в темноту. Луч выхватывает полдюжины фигур, щурящих на свет глаза, отчаянных, опасных, с кусками металла или переделанными орудиями труда – их грубым оружием, смертоносным в умелых руках. Эти руки запятнаны тысячами смертей, убийствами людей и животных.

За их спинами со скалы спрыгивает все больше охотников, блокируя проход.

Козленок чихает.

Веспер достает пистолет.

– Что это, Бур? – спрашивает атаманша. – Хочешь оставить всю добычу себе?

Старик кидается женщине в ноги.

– Нет, нет, Блоха. Они устали, а я привел их непопорченными этой дорогой, чтобы поделиться с вами. Мы же не хотим, чтобы их сожрал кто-то еще, правда?