отмечаю про себя я. Не моргает, движение зрачков прекратилось. Просто в упор смотрит на меня совершенно отсутствующим взглядом. Что? Пытается обойти систему блокировки? Нет, иначе бы мне пришло уведомления Оператора о попытках.

Все это происходит, пока я быстрым шагом преодолеваю расстояние, между нами.

— Все-таки отключил. — Успевает сказать он, прежде чем я с силой обеими руками обнимаю его за плечи и вжимаю его грудь в свою. Прижимаюсь своей бородой к его выбритой щеке. Может для того, чтоб не смотреть ему в глаза. Молчу. Он не отстраняется, но и не производит никаких попыток … приобнять что ли. Совершенно не двигается, руки так и опущены вдоль тела. Продолжаю молчать.

— Все-таки отключил. — Повторяет он тем же безразличным тоном.

Вот сейчас может произойти вообще все что угодно. Он может оттолкнуть меня, и мы никогда больше не увидимся, может высказать мне все, что когда-то обо мне надумал, а может и вообще устроить саботаж, и тогда масштаб потерь я не берусь даже предположить. Но ничего не происходит. Молчим.

— Ты же знаешь, что у одной кнопки может быть … — Медленно начинаю я.

— … только одна рука, способная ее нажать. — Слава богу, заговорил.

Я медленно разжимаю объятия, но все еще боюсь отпустить его, продолжаю держать его за плечи. Теперь смотрю прямо в глаза, живые Мишины глаза, выражающие злость, нерешительность, растерянность, но не презрение. Жду вопросы.

— И что теперь?

— Да ничего. — Я никогда не вру своим друзьям. Всегда прямо отвечаю на вопросы, и если я этого не делаю, то в пору задуматься, а друзья ли мы еще. Это мое свойство всем хорошо известно, особо коварные пытаются использовать его в своих целях, и если прямо не говорю о чем-то неприятном, то значит есть повод для волнения.

— Просто теперь, все обращения к квантовым компьютерам будут по моему согласованию. Все останется как прежде, наш круизный лайнер продолжает свое бесконечное кругосветное путешествие, а вы на нем самые почетные гости. Но чтобы попасть на капитанский мостик, теперь нужно спрашивать разрешение капитана.

— Я все ждал, когда же это случится …

— С другой стороны, смотри, больше не будет этого напряжения. Любое равноправие автоматически подразумевает соперничество, даже с тем, кому полностью доверяешь. Если не прямо сейчас, то в будущем, далеком или нет, неважно, это обязательно когда-нибудь произойдет. Даже если ты не собираешься эскалировать, ты непременно будешь думать, а что у него в голове, кем он тебя считает, своим соперником, и как с тобой поступит. А теперь этого всего нет, можешь выдохнуть, больше нет причин для соперничества, теперь это точно не угроза нашей дружбе.

— Ну да, я тоже думал об этом. И примерно так же. — Миша уже совершенно успокоился. Это как болезненный укол, вот его сделали, приложил ватку, все позади.

Уже вышли на террасу, пьем, болтаем о разных пустяках. Все неприятное осталось в прошлом, еще не забыто, но неминуемо скоро забудется, как там говорится: помнится хорошее, плохое забывается. Но я понимаю, что это конец. Больше нет ничего, что бы нас крепко связывало, какая-то великая идея, грандиозные планы по захвату мира, цели, кажущиеся бесконечными и неосуществимыми. Остаются лишь приятные воспоминания и несколько общих интересов. Со временем мы будем встречаться все реже, а потом и вовсе начнем только переписываться и созваниваться.

Стараюсь растянуть уже накатившийся вечер, но все темы переговорены, все шутки рассказаны, все косточки перемыты, и надо прощаться. Что ж, прощай мой верный друг.

Андрей и Саша перенесли факт отключения от квантовых компьютеров с пониманием. Андрей и вовсе не придал этому особого значения, он уже и раньше не сильно нуждался в этом ресурсе.

А вот Иван закатил настоящую истерику. Он воспринял это как личное оскорбление. Я даже перед встречай сделал внеплановый бэкап мозга, кто знает куда может зайти предстоящий разговор с новоиспеченным кибер-самураем.

— Вот такая значит благодарность за все что я сделал? Вот так ты решил со мной поступить? Ну хоть сам приехал, чтобы в глаза мне это сказать. А мог бы просто смс-ку прислать.

— Ты же не думаешь, что это все твоя личная собственность. Или я должен напомнить, как ты вообще к этому всему пришел?

Иван не привык, чтобы с ним разговаривали в таком тоне. На Земле мало людей, кто на это способен, да что уж там, наверно всего только один. И он сейчас стоит перед ним. Ну и что ты будешь делать? Вырвешь мне сердце? Или еще какое адское фаталити?

— Но … как теперь я могу работать?

Ну вот, бешеное цунами разбилось о гранитную скалу. Теперь поговорим спокойно.

Глава 11

Если от Марселя направиться в сторону Авиньона, то, согласно отзывам местных, у одного из притоков Роны можно найти просто райское местечко. Я заинтригован, хотя Прованс и сам по себе уже рай (не даром же пела Елка), но я все равно теперь уже не успокоюсь, пока не увижу собственными глазами.

Вокруг поля, прямо как в Краснодарском крае, но есть нюансы. А вот вроде и подъезжаем, деревьев становится больше, они уже собираются в небольшие рощицы, дорога грунтовая, но сатурн не сбавляет скорость. Еще каких-то десять минут и … мать чесная! Красота то какая, лепота!

Может из-за того, что раннее утро, может — что будни, но протокол безопасности сообщает, что в радиусе двух километров ни одной разумной души. Еще и везет.

На холме за рекой старинная мельница. «Шестнадцатый век, архитектура в традициях, берущих свое начало со времен, когда Прованс был еще …» стоп, не интересно. Берег завален большими валунами, окруженными камушками поменьше и так далее до размеров гальки. Кривые сосны, ветки скрючены каким-то совсем уж нечеловеческим артритом (да и сосны ли это вообще) скрывают начало и конец тропинки, проходящей вдоль берега, по которой мы с девочкой спустились к реке. Прямо классический итальянский пейзаж.

Раздеваюсь, захожу в воду. Девочка начинает деловито раскладывать, что она там притащила в этих своих сумках, потом разведет костер, чтоб я погрелся (опционально), затем пойдет ловить рыбу. Все по стандартному сценарию,