— Принцесса! — мать выскочила навстречу, доброжелательно раскинув руки. — Мы тебя заждались.

— А? — я шмыгнула замерзшим носом и двинулась на кухню, словно в тумане. И тут картина маслом:

Димка и его родители вместе с моим отцом, Аленушкой, Иркой и Олегом сидят за столом и угощается пиром на весь мир. Они что-то празднуют и веселятся. Стол ломится от приготовленных блюд. Все нарядные, Дима и его папа в костюмчиках с галстуками. Мой отец смущенно отводит от меня глаза и откашливается.

— Иди сюда, Лиза, — Димка встал и отодвинул мне стул рядом с собой. — Присаживайся, девочка моя…

Глава 25

Правильное решение

Я сажусь на стул, и выразительно смотрю на папу, мол, что такое? Но он по-прежнему прячет глаза, а потом и вовсе накладывает большую порцию салата, опускает голову и занимается его поглощением, полностью забывая про меня. Точнее — делает вид, что забыл.

— Опять не разделась, — деланно смеется мать, разводя ладонями, и помогая мне снять верх от зимнего костюма. Под ним у меня лишь футболка Марка. И тапочки домашние подкидывает, забирая ботинки. — Она последнее время такая несобранная.

— Что поделать, любовь, — смеется Ксения — мама Димки.

— Кушай, Лиза, — хозяйничает сам Дима, горочкой накладывая мне картофеля с мясом. — Давай, не стесняйся.

— Да я не стесняюсь, — выдыхаю я, хватая ложку, косым зрением замечая, как тошнотворно усмехается милая Аленушка.

— Почему не пришла сегодня на пары? — интересуется Дима шепотом, но все за столом прислушиваются в ожидании моего ответа. — Я себе места не находил.

— У меня дела были, — краснею я, набивая щеки едой.

— Какие? — встревает Димкин отец.

— Эээ…

— Да какие ж у этих девчонок дела, — хихикает мать. — По магазинам небось бегала, вон костюмчик прикупила, ботиночки новые, а что, мерзнуть девахе?

— Мерзнуть нельзя, — соглашаются родители Димы и он сам кивает, не отрывая от меня голодного взгляда.

Олег, кстати, меня тоже пожирает, не иначе. И криво усмехается, при этом бровь выгибает, заметив, что я в мужской футболке.

На этом застолье закуской себя чувствую я.

Но скромность в приоритете, виду, что мне неловко, не подаю.

А по поводу одежды — вежливо отмалчиваюсь, ведь последний раз за покупками ходила лет сто назад, не меньше. Но выставлять маму в невыгодном свете не хочется.

— Выпьем же за молодых! — внезапно ошарашивает мать.

Я давлюсь картошкой и начинаю громко кашлять, Димка хлопает мне по спине и подает стакан воды.

— За каких молодых? — хрипло сиплю я, в надежде, что молодыми у нас все еще числятся Олег и Ирка.

Но по глазам Иры вижу, что мои надежды можно вычеркнуть, как ненужные фантазии.

— За каких, за наших, — мама Димки протягивает руку и нежно щипает меня за щеку. — Мы, конечно, не ожидали, что наш сын решится так рано, но что уж, любовь! А мы только рады.

— За любовь, — с счастливой улыбкой поддакивает мамань.

— Я что-то не совсем понимаю, — мямлю я, полагая, что внезапно оказалась в доме для сумасшедших и нужно вести себя покладисто. Мало ли, что могут сделать люди, когда их настигла коллективная невменяемость.

— Лиза, — Димка берет меня за руки, поворачивает к себе, так, чтобы удобно было. — Это тебе.

Кладет на раскрытые ладошки коробочку.

Обвожу стол ошарашенным взглядом. Не велика беда, предложение делают совершенно по-другому, так что там явно просто подарок. Кулончик или браслетик или… Неважно. Это не оно. Надеюсь.

— Открывай же, — глаза парня лихорадочно блестят.

— Эээ, даже не знаю, — опять начинаю блеять. — Не при всех же…

— От семьи секретов быть не должно, — поучительно наставляет мама Димки. — Сын от нас никогда ничего не скрывает, он хороший мальчик, воспитанный, любимый, заботливый, самый лучший, — она проводит ладонью за ухом Димки, и он глупо закатывает глаза и улыбается. — О любви его к нашей Лизоньке мы давно знаем, поэтому не запрещали ему прогуливать семейные праздники, а иногда и пары, что уж там. Лишь бы Лизочка не мучила нашего роднуличку своим равнодушием, а тут, когда узнали о взаимности, мы же праздновали всей семьей, да Димочка?

— Да, мам.

От этой сцены и всей услышанной, но пока что не усвоенной полностью информации, мне сильно плохеет. Хотя, после бессонной ночи и глупой ссоры с Марком, куда уж больше.

— Эм… я даже не знаю, что сказать, — со страхом смотрю на странную коробочку, все еще оставив ладошки приподнятыми. Держу припрятанное от глаз сокровище на самом виду.

Ищу поддержку в лице семьи.

Олег обнимает и что-то шепчет на ухо Ирке, они хихикают. Аленка быстро строчит, держа гаджет под столом и усмехается. Папка прячется «в тарелке с салатом» уже полведра съел, не меньше. Родители Димки и он сам сгорают от волнения. Мать мне мимикой показывает, мол, давай, открывай, а то получишь. Молнии из нее так и летят, но замечаю только я, остальным она улыбается.

— Дима, мы не настолько близки, чтобы так открыто… эээ… как бы выразиться… секретов, конечно, быть не должно, но личная жизнь и такие подарки, эмм…

— Да что ты заладила?! Как теленок, мээ, эээ, эмм, — парадирует мать под смех сестер и Олега. Дергает за плечо. Наклоняется и шепчет мне на ухо: — Не позорь меня, Лиза, ради Всевышнего прошу тебя, не позорь!

Прочистив горло, медленно открываю коробочку. А там колечко миленькое с цветочком, усыпанном сияющими камушками. Видно, что дорогое.

— Ооох, — восхищенно вскидывает руки мать, потом хватается за сердце и плюхается на стул.

— Повезло, — одобрительно кивает Ирка.

— Да уж, мечта, — цокает Аленушка без энтузиазма.

Отец приподнимает голову, на секунду смотрит на колечко, потом опять утыкается в поедание салата.

— Что скажешь, Лиза? — с дрожью в голосе спрашивает Димка.

А что я могу сказать? Вот я вляпалась, конечно.

— Ээ, мм… — мямлю под закатывание глаз матери. — Красивое.

— Так надевай же, не стесняйся, золотко, — торопит отец