Ну, вот… Он опять разозлился. Знать бы еще, почему? Ревнует?

- Он хороший человек, Федь. Один из немногих, кто в моей семье… - осеклась, не договорила. Таиров встал. Отошел к окну. Сунул руки в карманы и повернулся ко мне спиной.

- Если тебе так плохо, почему ты не разведешься?

- Не знаю. Наверное, я просто уже ко всему привыкла. И к плохому тоже…

Он ничего не сказал. И меня охватило такое неоправданное разочарование! Не передать… На что я надеялась, правда?

- Разводиться надо вовремя, Марина.

- Вовремя? Это когда же?

- Когда понимаешь, что развод неизбежен. Когда проходит любовь.

Я не нашлась, что ответить. Я вообще не была уверена, что это чувство можно пронести через всю свою жизнь. И что тогда делать? Каждый раз разводиться? А как же дети?

Мы вернулись к работе, потому что сейчас так было безопаснее, а еще где-то через час я поднялась, захотев в туалет. К счастью, спрашивать, где тот находится, не пришлось. Федор сам все понял:

- Вторая дверь налево.

Я быстро справилась. Открыла кран, чтобы вымыть руки, и… запнулась взглядом на… висящем на змеевике женском лифчике. Зажмурилась, но картинка перед глазами не рассеялась. С каким-то мазохизмом я поддела вещицу пальцем. И тут же, брезгливо поморщившись, отдернула руку. В этот момент дверь открылась.

- Забыл дать тебе чистое полотенце… - начал Таиров, но не договорил. Наверное, со стороны я выглядела довольно дико. А тут еще этот шлюший лифчик, валяющийся на полу. Он его, конечно, заметил.

- Марина…

- Я уже вытерлась… вашим.

Господи, как было больно! Даже Вадик, мужчина, с которым я прожила аж целых шестнадцать лет, не мог причинить мне такой мучительной боли. Может, и правда у меня к нему иммунитет образовался, а к Федору… не было иммунитета. Ядовитая ревность обожгла изнутри. И эхом в ушах звучал издевательский хохот – а ты, что думала, глупая? Ты у него одна?

- Марина!

- Ох! Уже второй час. Мне все же надо отъехать… - я потянулась к кардигану, одну ногу успела сунуть в туфлю, когда он прекратил все мои трепыхания одним движением. Опустил мои руки по швам. И зафиксировал их ладонями.

- Ну-ка, посмотри на меня!

- Не хочу!

- Посмотри, я кому сказал?! – он заводился, он почти орал… Именно это заставило меня подчиниться. Не хватало еще, чтобы прикорнувший Димка проснулся!

- Мне надо идти, - повторила тихо, раздельно. Едва ли не по слогам.

- Никуда ты не пойдешь в таком состоянии! Ну! Рассказывай, что ты себе придумала?!

- Ничего!

Хотя… что я могла придумать, увидев чужой лифчик в его ванной? Это ведь очевидно! Другое дело, что, будучи замужем, я вообще не имела права ничего ему предъявлять. Он мне ничего не обещал. Так почему же меня так колотило?! Будто внутри, там, где душа пряталась, начался Армагеддон.

- Это Алькин лифчик!

- Мне до этого дела нет.

- Черта с два нет! А то я не вижу.

- Отпусти меня… - попыталась еще раз освободиться, чувствуя, что слезы подкатывают все сильнее.

- Не отпущу. Не отпущу, дурочка, я ведь говорил…

- А потом с бывшей трахался?! Или это случилось перед?

- Да ни с кем я не трахался… - усмехнулся Таиров. И прижался лбом к моему лбу. – Альбина Димку привезла… Он с ней был. А потом приехал наш кум, тот, с которым мы на рыбалку ездили… Мы выпили. Альбину развезло. Ну, я ее в душ и отправил. А это… - он кивнул в сторону ванны, - она, видать, по-пьяни забыла.

От облегчения подкосились ноги. И хоть у меня к нему еще оставалось много вопросов, например, какого хрена он вообще выпивал со своей бывшей, главное я для себя прояснила. У них ничего не было. Не было… Не знаю, почему я верила ему без оглядки.

- Извини… Я… не знаю, что на меня нашло. Я не должна была… - залепетала что-то невнятное, вжалась в его шею лицом. Поцеловала.

- Зато ты теперь представляешь, что чувствую я.

Я замерла в его руках. Потому что да… Теперь я знала. Если его чувства были хоть вполовину такими же острыми, как мои…

- Федя… - прошептала я и вцепилась в него еще крепче. Сминая губами губы… Ощущая, как нетерпеливо он шарит руками по моей спине, бедрам.

- Я все утро гадаю… На тебе чулки? – обжег ухо дыханием.

- А ты проверь! – прошептала я, ежась от страсти и отчаянной какой-то решимости. Ему одному принадлежать. Таиров отстранился. Заглянул мне в глаза. Его грудная клетка тяжело поднималась и опускалась, дыхание вырывалось со свистом… Он оглянулся, видимо, прикидывая в уме, какие шансы на то, что Димка нас спалит, и, что-то для себя решив, толкнул все к той же ванной. Дёрганым резким движением закрыл дверь на замок и усадил меня верхом на стиральную машину. Так что мои бедра оказались аккурат на одном уровне с его натянувшей брюки эрекцией.