— Какую кухню предпочитаешь? — спросил Гарри, протягивая руку Драко для аппарации.

— Мою.

Сидя за небольшим столом в квартире Малфоя, Гарри пытался затопить в себе чувства, застрявшие где-то посреди груди. После осознания своей влюбленности стало еще труднее наблюдать, как домашний Драко бродит от шкафчика к шкафчику, захватывает длинными пальцами специи, поправляет тыльной стороной ладони выбившуюся челку — все это буквально невыносимо. Гарри не знает, был ли он когда-нибудь так влюблен. Может, что-то подобное происходило с Чжоу — он тоже забывал все слова, когда они сталкивались в коридорах, а однажды даже пролил себе на штаны сок, засмотревшись на девушку. С Джинни все было совсем иначе — Гарри ее любил, правда, но как сестру — ни больше, ни меньше. Но, казалось, Драко не был похож ни на кого. Его просто не хотелось ни с кем сравнивать.

Драко возился со сковородкой по меньшей мере сорок минут, пока Гарри пытался унять свои бурлящие мысли. Когда Малфой закончил, он выложил на тарелки обжаренные стейки с соусом и, поставив одну тарелку перед Гарри, неожиданно сел не на свое привычное место — не с другой стороны стола, а рядом.

— Приятного аппетита, — кратко сказал он, надрезая свой кусок ножом. Гарри улыбнулся, повторяя это движение. Кусочек мяса буквально растаял в его рту, и, если бы Драко не был магом, Поттер мог бы сказать, что Малфой — волшебник.

— Божественно, — протянул он, ловя легкую улыбку в ответ.

На какое-то время воцарилась тишина, позволяя Гарри как следует насладиться обедом.

— Что нашло на Уизли? — вдруг спросил Драко почти будничным тоном, когда доел свою порцию.

— О чем ты? — Гарри сунул в рот последний кусок.

— В министерстве он вел себя странно, — заметил Малфой, откладывая столовые приборы.

Если теория Рона верна, то когда Гарри начал бы говорить что-то, что способно вызвать ревность, его руку бы закололо. Но Поттер не замечал подобного за разговорами о Диане: видимо, это не всегда работало именно так. Гарри хотелось, чтобы в этот раз Рон был прав.

— Он сошел с ума, — хмыкнул Гарри, пытаясь подобрать что-то, что могло бы заставить Драко ревновать, но ничего путного не находилось. Поэтому он просто решил задать вопрос о жжении надписи самому достоверному источнику, которого знал. — Кстати, ты не знаешь, что значит, когда инициалы горят?

Драко вдруг дернулся, удивленно посмотрев на Гарри. От Поттера не укрылось и то, как Малфой метнул всего на долю секунды свой взгляд на предплечье. Черт. Попытка быть аккуратным провалилась, так, по сути, и не начавшись.

— Драко, что написано на твоей руке? — честно спросил Поттер. Малфой испуганно хлопнул глазами, — и Гарри четко осознал: если сейчас эта тема закроется, они больше никогда не поговорят об этом, и их так и не начавшиеся отношения завершатся прямо здесь, за этим столом.

Гарри — полукровка, они учились в одной школе и не могли быть вместе просто потому, что ненавидели друг друга — по крайней мере Поттеру так казалось до недавнего времени. Малфой прятал свою руку от него, пытался общаться с его друзьями, перестал скрываться за маской безразличия, позволял себя нежно обнимать по ночам и дарил пусть редкие, но теплые взгляды. Всё сходилось идеально. Кроме одного.

— Почему ты думаешь, что у меня нет твоего имени? — уверенно спросил Гарри.

Драко повернул голову к окну.

— Не понимаю, о чем ты.

— Драко, не будь дураком, — Гарри повел себя неосторожно: он потянулся к руке Малфоя, на самом деле собираясь просто сжать холодную ладонь, чтобы вернуть его внимание, но Драко расценил это движение иначе. Он вскочил со стула, мгновенно вытащив волшебную палочку из кармана брюк, и направил ее на Гарри.

— Не трогай меня, — прошипел он. Гарри хмыкнул. Все было как в школе: Малфой, слегка растрепанный, гневно смотрел на него, угрожая расправиться с ним магией — разве что белой рубашки и зеленого галстука не хватало. Но они больше не в школе: и они не для того начинали выстраивать отношения практически с самого начала, чтобы сейчас Гарри поддался на этот блеф. Он медленно поднялся со стула, наблюдая, как Драко вместе с ним поднимает руку, целясь ему аккурат в голову, и шагнул вперед. Палочка Малфоя уткнулась ему в шею. — Не подходи, Поттер, — снова зашипел Драко. — Иначе я…

— Что? — Гарри сверкнул глазами, чувствуя, как адреналин в нем бьет через край. Поттер никогда так не был уверен в своей правоте. Кроме того, он не сомневался в том, что Драко не способен всерьез навредить ему. — Убьешь свою судьбу?

Малфой замер на долю секунды, услышав то, чего явно не ожидал, — и этого хватило, чтобы Гарри перехватил его волшебную палочку и направил ее же на Драко в ответ. Тот вмиг вытянулся по струнке, остервенело посмотрев в глаза Поттеру. Гарри молча покачал головой и, легко перевернув палочку в ладони, протянул ее Драко обратно.

— Я видел твою руку, — тихо сказал Драко, сунув свою палочку в карман. В его голосе сквозило едва уловимое отчаяние, и Гарри почувствовал, как в ушах зашумело его собственное сердце. Это все означало лишь одно: Малфой признал — у него действительно на предплечье инициалы Поттера.

— Когда?

— Два года назад, — Драко сглотнул, его взгляд забегал по кухне, и он смотрел куда угодно, только не на Гарри. — Мы встретились на приеме, если ты не помнишь.

Гарри помнил. Правда его мозг как-то обошел эту информацию стороной. Мероприятие проходило на улице, было душно, и солнце жутко пекло. Он помнил, как Малфой, разодетый во все черное с ног до головы, подошел к нему, чтобы оскорбить. Гарри посчитал его сумасшедшим, потому что самому было до того жарко, что он снял обувь и закатал рукава рубашки. Он закатал рукава. Мерлин. Все становилось на свои места.

— Когда у тебя появилась надпись? — тихо спросил Гарри, смягчая напор, потому что Драко выглядел так, будто его поймали за самым худшим делом в мире. Но это неправда. То, что Малфой любил его (еще со школы!) — лучшее, что случилось с Гарри.

— На мое двадцатилетие.

— Моя появилась в этом году, — сказал Гарри, с уверенностью расстегивая пуговицу на запястье своей рубашки и заворачивая рукав до локтя, демонстрируя предплечье Драко. Тот шокировано уставился на надпись.

Какое-то время Драко молча стоял, не отводя взгляда от руки Гарри. И Поттер дал ему это время — наверняка, невероятно больно увидеть, что у твоей судьбы нет твоего