Они не уважали в ребенке, как говорил Руссо, его собственной жизни, они врывались в посторонний взрослым мир и насиловали его. Даже Кант не избег диктаторской замашки говоря: „школа должна воспитывать не для настоящего, а для будущего“. Иными словами, целую треть человеческой жизни превращают в тюремное заключение, вбивают совершенно противоположное заложенным у ребенка чувствам и способностям.

И в наше время, время переворотов во всем, когда старое идет в лом, педагоги, свободные от предрассудков, все же не могут найти правильный ключ к душе ребенка, — они врезаются в душу ученика, а не подходят к ней как к чувствительной мимозе.

„Современная школа, ее господствующий тип, погружены по голову, во вчерашнее“15. Но разве не столь же нелепо, безрассудно погружаться „в будущее“, а этого не избежали и анархисты бр. Гордины и „Положение о Единой Трудовой Школе“ Р. С. Ф. С. Р.16

„Школа дает: вместо мира — толкование, объяснение мира, вместо физической и социальной среды она дает питомцу законы, гипотезы, положения, умозаключения от них, вместо живой жизни — мертвые объяснения, толкование жизни“ (Бр. Гордины).

„Современная школа, кроме того, что она не считается с индивидуальной психикой, оперирует учениками, как механическими равночисленными цифрами “ (Они же).

Все это верно, очень верно, но какой же вывод дают они? А вот какой: „Техника, жизнеучение, „практика“, должны предшествовать науке, идти впереди теории“.

Тут они сходятся несколько с „трудовой“ педагогической школой.

Но где же остается индивидуальность? Неужели в том, что переставили практику в первую очередь, а теорию передвинули назад? Где же тут индивидуальный, самодовлеющий мир ребенка, о котором они говорили несколько раньше?

Ведь весь мир ребенка они бьют на „практической“ всеобщей наковальне, в противоположность „теоретической“ и это все. И это „анархическая“ педагогика?

Подходя к миру ребенка с предвзятой теорией „практической“ или „теоретической“ безразлично — мы уже забыли его „я“, а видели и имеем лишь объект для наших опытов.

Стоило же огород городить: для жареного карася, хотя бы даже в сметане, верхняя или нижняя челюсть одинаковы.

В том или другом случае, мы готовим людей, для будущего, по собственному шаблону и этим творим большое преступление, мы оболваниваем „питомца“ под господствующую психологию, дворянскую, буржуазную, пролетарскую и т. п.

Анализируя принципы анархические бр. Гординых и принципы большевистско-коммунистические, мы видим лишь агитацию учителей перед своими учениками, мы наблюдаем педагогическую вивисекцию.

Правда, бр. Гордины ушли дальше, чем официальная пролетарская школа, т. е. первая свободней последней, но далека еще от совершенства, потому что и они забыли душу, интеллект ребенка.

„На первых ступенях, декретирует школа, преподавание покоится на процессах более или менее ремесленного характера, соответственно возраста, наклонностям“ (курсив мой).

Остановлюсь только на этом и с него начну развивать свою мысль. Его же оценивает „естественные наклонности“ ребенка, кто определяет их и каким критерием?

Хотя „единая трудовая педагогика“ стремится „создать нового учителя“, но это не выход, это не решение проблемы педагогики.

Как это ни удивительно, но мы возвратились к худшим временам иудеев, с их девизом: „Возьми себе учителя“.

Но уже свободнее Иисус, говоривший: „Никого не называй своим Учителем“ Как гордо и парадоксально-удачно прозвучала мысль нового индивида: „Я есмь жизнь, истина и путь“....

Вот эта, последняя мысль и должна быть положена в основу новейшей анархической педагогики. Педагог не шлифовщик опиливающий мозги детей по трафарету начертанному „трудовой“ или собственной теории; он только ловец отыскивающий на большой глубине „жемчужину“ и он будет воистину „учителем“ если очистить ее от грязи наносной, не трогая самой драгоценности, он только даст возможность заблестеть ей своим, присущей ей блеском, загореться своим оригинальным пламенем и это будет ее воскресением из мертвых, ее новым рождением.

И тогда, новый, выловленный из тьмы времен алмаз сам себя оформит, сам себя отшлифует. Такой ребенок не будет калекой, с изломанной душой, он сам себя родит, он сам себя творит.

Определить „естественные наклонности“ ребенка, может только хирософия и свою школьную систему я называю хиропедагогикой.

Из первой части моей статьи видно, что рука является именно тем барометром, по которому можно предугадать способности и наклонности ученика.

Рука ребенка, говорит Густав Гессман, изменяется в величине объема, но форма руки и пальцы у него все же остаются неизменными. Уже у ребенка, прожившего несколько недель, можно распознать к какому типу принадлежит его рука.

А это дает возможность педагогу определить маленького индивида, его потенциальные задатки, его предрасположение, его душевное и физическое здоровье, его наследственные придатки.

„Рука показывает, что тот или другой человек, честный, деятельный, трудолюбивый или мот и пьяница“.

Как это ни странно, а „левая рука, которая работает сравнительно меньше, в то же время имеет больше линий чем первая“. (Папюс). Приходится согласиться с Аристотелем заметившим, что „линии не без причины проведены на руке человека, что они особенно произошли вследствие небесного влияния и вследствие собственной человеческой индивидуальности“....

Не удивительно, что Виргилий часто употребляет слово manus — рука, чтобы обозначить вооруженную силу, толпу, воинов. „Рука на греческом языке происходит от глагола, который в переводе на наш язык“ — покорить победить.

Рука — символ всего человека.

Уже утверждают, что нация имеет свои виды рук, свои особенности. Женская отличается от мужской, рука артиста также своеобразна, ее нельзя смешать с рукой не артистической; рука философа, не то что рука музыканта и каждая рука со своими ладонными и другими знаками никогда не повторяется.

Хиропедагогика имеет у нас свой опыт и я приведу несколько выдержек из „Курса Хиромантии“ проф. Нестлера чтобы показать, что может сделать новая наука и какие горизонты открываются перед нами.

...„Детей с угловатыми пальцами целесообразнее воспитывать к такого рода призваниям, которые требуют точности, понимания деталей“... „Дети с подобными пальцами склоняются к господствующим теориям и методам; понимание возвышенной поэзии и искусства у них отсутствует, в тоже время они проявляют необыкновенные способности к изящным и практическим наукам“.

...„У детей, которых пальцы оканчиваются лопаточкой, есть большие задатки к торговле, к изворотливости, чем к знаниям; они более ловки на деле чем на словах, более просты и искренни, чем изящны и галантны. Они более люди практики чем теории, лучше понимают что-нибудь устроить или привести в исполнение, чем вдаваться в теории“....

„Дети с такими пальцами имеют только то общее с детьми у которых пальцы угловаты, что их ум направляется в сторону материального, действительного, ощутительного, в то время, как дети с коническими и угловатыми пальцами живут в области прекрасного идеального, нереального и не материального“....

„Если