Но ведь Сэм не мог так думать! Вспомнить хотя бы их разговор в саду. Да и до этого у него было немало возможностей убедиться в её недовольстве будущим браком.

— Я одна, — вдруг догадалась Виолетта. — Рядом никого нет. Я знаю, я проверяла. Да и никто не осмелится ослушаться моего приказа.

Сэм немного колебался. Стало ясно — он ей поверил. И те слова и вправду сказал, лишь бы она не попалась.

Но… Похоже, Сэм не хотел говорить. В нём словно проходила внутренняя борьба: продолжить диалог или игнорировать её.

Виолетта не представляла, что могло быть у него на уме. Она решила переждать.

— Зачем ты пришла? — наконец, спросил он.

— Я хочу знать правду. Почему ты это сделал?

Её голос дрогнул. Не было нужды уточнять, о чём вопрос, но Виолетта и не смогла бы. Почему-то озвучить совершённое казалось невыносимо трудно. Словно речь шла не об убийстве принца, а о чём-то другом… Гораздо более тревожащим сейчас.

— Принц заслуживал смерти, — хладнокровно ответил Сэм.

Виолетта вздохнула. Почему-то этот ответ вызывал странное чувство… почти разочарование. С чего бы?

— Особенно после того, как поступил с тобой, — вдруг добавил Сэм, уже иначе.

Её сердце пропустило удар. Его ответ был приправлен едва уловимой горечью. А ещё звучал с надломом, будто вымученно. Ему не зря понадобилась пауза.

Непонятно почему, в её памяти вдруг возник поцелуй с принцем возле библиотеки. Неожиданно проникновенный и наполненный большими чувствами, чем все действия Фелиппе по отношению к ней.

— Ты оборачивался им? — прежде чем осознала свой вопрос, спросила Виолетта.

Слова сами слетели с губ и застали её врасплох не меньше, чем, наверное, Сэма. Пауза затянулась, хотя он точно слышал вопрос.

Её сердце заколотилось сильнее.

— Да, — наконец, всё так же ровно признал Сэм. — Я никогда не служил принцу. Волей случая ему стало известно про мою сущность. Я заключил с ним сделку для сохранения тайны. Я должен был выполнить десять его поручений, а потом получить свободу.

Что ж, это многое объясняло. Сэм никогда не вёл себя, как слуги принца. И Фелиппе считался с этим.

И, видимо, Виолетта считала Сэма кровожадным мерзавцем. Сотрудничать с принцем его вынудила необходимость. А своё мнение о Фелиппе он уже высказал.

С другой стороны… Смотря о каких поручениях шла речь. Вряд ли принц предпочёл использовать возможности перевёртыша для глупых «подай-принеси».

Виолетта не решилась уточнить, какими были задания. Было страшно услышать ответ теперь, когда она понимала Сэма? Возможно. Но она предпочла думать, что на откровенную жестокость он не пошёл бы в любом случае.

— Если честно, я так и собирался сделать, хотя знал о его жестокостях, — вдруг продолжил Сэм, словно уловив её мысли. — Не думай, что я лучше, чем есть. По правде говоря, я бы не пошёл на его убийство, если бы не ты.

Конечно, эти слова должны были ужаснуть её. Напомнить, что Сэм ставил свою тайну выше бедствий людей. И, скорее всего, заслужил сегодняшнюю участь.

Но, вопреки здравому смыслу, Виолетта думала о последних словах…. Сэм ещё раз дал понять, что пожертвовал своей свободой ради неё.

Неужели он любил её?

Всё это время?.. Да как такое возможно?!

В памяти снова всплыл поцелуй возле библиотеки, последующие за ним полного раскаяния взгляд и буквально выстраданные слова о сожалении.

— Когда… — Виолетта не узнала свой голос. Сглотнув ком в горле, она постаралась продолжить как можно равнодушнее: — В какие моменты ты оборачивался принцем?

На этот раз Сэм ответил сразу:

— Каждый день с момента, как привёз тебя сюда. Он придумал этот план после… После того, как я вовремя зашёл. Он ужинал с тобой по вечерам. В остальное время это был я.

В других вопросах больше не было смысла — в том поцелуе читалось всё. Сэм действительно любил её. И именно поэтому придумал этот план убийства Фелиппе.

Виолетта вздохнула. Насколько она поняла, во дворце беспрекословно исполнялись приказы господ. Без обсуждений.

Разве принцесса не могла распорядиться отпустить узника? Это будет справедливо, учитывая, на что он пошёл ради неё. И, хотя Виолетта даже не знала, как воспринимать его чувства к ней, на добро стоило ответить добром.

Конечно, это рискованно. Но... Возможно, Сэм поможет придумать решение?

— Не надо. Ты пока только начала править, к тебе присматриваются. Изображай скорбь по принцу. Никто не знал о твоём истинном отношении к нему, кроме меня. Я сохраню эту тайну.

Виолетта машинально кивнула. Она понимала справедливость слов Сэма, но ждала, как он прокомментирует свою участь.

— Для остальных ты — безутешная вдова, тем более что у вас с принцем всё было… — изменившимся голосом добавил Сэм. Небольшая пауза, и продолжил как ни в чём не бывало: — В общем, не беспокойся обо мне. Я обращусь в птицу там, на плахе. Никто не успеет меня схватить или убить — никто не будет ожидать этого. Я говорю это тебе только потому, что не хочу, чтобы ты что-то предпринимала. Сможешь изобразить удивление?

— Да.

Виолетта помолчала, обдумывая его слова. И почему её так задело то, как он упомянул её ночь с Фелиппе?

Захотелось объясниться. Ей и так предстоит долгая роль любящей вдовы. Так пусть хоть сейчас её услышит единственный, кому можно было выговориться.

— Я была с принцем в одну ночь… — нерешительно начала принцесса. Сэм смотрел на неё без осуждения, даже с пониманием, и это позволило ей увереннее продолжить: — Потому что мы заключили сделку. Благополучие Россарио в обмен… — Виолетта презрительно и горько поджала губы. Говорить об этом оказалось сложнее, чем она думала. — Он хотел убедиться, что у меня никого не было.

— Не было бы счастья, — мягко подметил Сэм. — Это в прошлом. Постарайся забыть и жить дальше.

Виолетта перевела дыхание. Последняя фраза напомнила ей слова Сэма, когда он поймал её на балконе: «Больше чтобы ничего подобного». Так же отчуждённо, но в то же время неравнодушно. Это чувствовалось на каком-то подсознательном уровне.

И что тогда, что сейчас, ей показалось: он обращался больше к себе, чем к ней.

— Тебе пора, — вдруг перебил её мысли решительным заявлением Сэм.

Виолетта непонимающе посмотрела на него. Вокруг по-прежнему никого не было.

Значит, эта фраза — его желание.

Причём сказанное так, будто ему практически невыносимо от её присутствия.

Виолетта помедлила. Она боролась с необъяснимо сильным желанием сделать что-то, как-то достучаться до него… Но как? И главное — зачем?

Ведь всё уже сделано. И всё ясно.