— Никогда не была и не будет.

Его ответ потряс меня до глубины души. Я даже пошатнулась и ухватилась за стену, только бы устоять на ногах. Глеб же продолжал блистать уверенностью в собственной неотразимости.

— Ну ты и подлец, — прохрипела я.

Это осознание больно ударило по мне же. Ведь Глеб не сегодня изменился, а был таким изначально. Просто я все равно ослепла от чувств к нему… Дурочка, если не сказать грубее.

За время с нашей последней встречи я успела себя возненавидеть за слабость к этому мужчине.

— Но ведь ты все равно меня любишь, — ухмыльнулся он, глядя на меня с превосходством божка. — Да, Мышка? Любишь ведь?

Ответ на этот вопрос откровенно меня пугал, поэтому озвучивать его я не стала. Хватит тешить эго мужчины, оно у него и так высотой Пизанскую башню перегонит.

— Одного понять не могу: зачем я тебе нужна? — перевела стрелки я. Этот вопрос меня серьезно беспокоил. — Разве проблема найти девушку, что будет согласна с ролью, которую ты ей отведешь?

— Не проблема.

— Тогда в чем же причина того, что ты пришел ко мне? — нахмурилась я.

— Сам не знаю, — пожал плечами Глеб и положил букет на комод. — Что-то есть в тебе такое… Меня тянет и не отпускает. Может быть, твое восхищение мной? Может, твоя любовь?

Он подошел ближе, почти вплотную. От знакомого аромата парфюма Глеба у меня закружилась голова.

Я все еще помнила, какие его губы на вкус, как этот мужчина умеет дарить удовольствие… Мои чувства к нему не исчезли, планета не остановила свой бег, но теперь я смотрела на Глеба как на чужого мужчину, а не на своего… И это тоже причиняло боль, хотя, по большому счету, жалеть здесь было не о ком. Разум это понимал, но не сердце.

И мне хотелось вырвать его из собственной груди, только бы перестало трепетать в присутствии этого мерзавца.

— Ты знаешь, от чужого восхищения очень легко впасть в зависимость, — между тем продолжил говорить Глеб. — Я попался, Мышка. Мне нравится видеть собственное отражение в твоих глазах. Я там лучший. Единственный.

— Это ненадолго, — попыталась держать оборону я.

Только все мои щиты легко разрушались под взглядом Глеба. В голове поселилась сумятица, во рту пересохло, а во всем теле нарастала дрожь. Я ненавидела себя за любовь и ненавидела любовь, что выбрала меня своей жертвой.

В противостоянии с Владом мне даже остроумных ответов придумывать не пришлось, разум был кристально чист, и я отлично сумела постоять за себя. Не потому, что боец, просто не любила его. Сейчас же… этот разговор стал тяжелейшим испытанием для меня.

— Верни меня на пьедестал, — не попросил, а скомандовал Глеб. — Я соскучился. Я хочу обратно. К тебе. В тебя. Разве ты не хочешь того же?

Я закусила нижнюю губу и стиснула кулаки.

Спасение пришло внезапно. Дурнотой.

Я зажала рот ладонями и кинулась в туалет, а когда вернулась, то наваждение уже пропало. В отличие от Глеба. Мужчина сидел на пуфе, хмуро дожидаясь моего возвращения.

— Только не говори, что ты залетела, — процедил он.

— Не скажу.

Глеб покачал головой.

— Я тебя предупреждал, Рита. Никаких детей.

— Но забыл предупредить, что у тебя есть дочь и на подходе второй ребенок, — съязвила я.

Глеб словно бы меня и не слышал. Он полез во внутренний карман дубленки, вытащил портмоне и кинул на комод несколько крупных купюр.

— Поскорее избавься от этой проблемы, — скомандовал мужчина. — С довеском я тебя не приму.

— Пошел вон, — раздалось решительное сбоку от нас. Мама стояла в коридоре, выставив швабру, словно оружие. Ей с ночи не здоровилось, она только недавно заснула. — По-хорошему прошу, хотя такие, как ты, признают только силу.

— Неужели? — насмешливо выгнул брови Глеб.

— Считай мои слова предупредительным выстрелом в воздух, — блеснула глазами мама. Я еще никогда не видела ее столь решительной и злой. — Не прислушаешься — и за последствия не отвечаю.

— Не вмешивайтесь, ма-ма, — скривился мужчина. — Мы взрослые люди, ваша дочь вправе сама принять решение.

— А я вправе заявить в полицию, что к нам в квартиру ворвался незнакомец, — не отводила взгляда родительница. — И я вынуждена была защищаться.

— Вы мне угрожаете? — опешил Глеб. — Это просто смешно!

Схлестнись они в схватке — и это был бы поединок слона с Моськой. Габариты и весовые категории слишком разные. Только вот мамин взгляд не предвещал Глебу ничего хорошего. Она смотрела на него так, точно препарировала живьем. И от этого даже у меня мороз по коже шел.

— Вот и посмейся дома, — сказала Глебу я. — С Мари.

— Мышка, — поморщился он. — Мы оба знаем, что ты на самом деле хочешь не этого.

— Тебе здесь не рады, — процедила сквозь зубы мама. — Убирайся.

Глеб по-прежнему медлил.

— Или мне позвонить Мари и рассказать, где ты проводишь досуг? Твоя предприимчивая жена оставила мне личную визитку, — ловко соврала я. — Думаю, она обязательно найдет рычаги воздействия, чтобы ее верный муж оставался в лоне семьи.

— Ну ты и с… — то ли разозлился, то ли восхитился он. — Когда успела только?

— Я быстро учусь.

— Ты все схватываешь на лету, — усмехнулся Глеб. — Талант просто. Я помню.

От его слов меня кинуло в жар.

— Уходи, Глеб, — стояла на своем я.

— Как избавишься от проблемы, позвони, — сказал он. — Я еще многому могу тебя научить, тебе понравится.

Когда за ним захлопнулась входная дверь, я готова была стечь по стеночке от облегчения, но не успела. Мама вдруг охнула, накренилась вбок, точно кто-то ей подставил подножку, и упала. Без сознания.

У меня сердце остановилось от страха, а потом перешло на галоп и едва не выскочило на паркет.

— Мама!

Конечно же, она не ответила. А ведь я и водой побрызгала, и пыталась дозваться — безрезультатно. Дотащить до дивана мне ее не удалось: силы не позволили. Мама только сильнее напугала меня этой неподвижностью. И пятном, что расплывалось по ковру, источая характерный запах.

Я вызвала скорую, но они, как всегда спешили медленно. Каждая минута промедления была для меня пыткой.

— Роман! — закричала я, когда услышала мужское «алло» после длинных гудков. — Рома!

— Рита? — удивился врач. — Что случилось?

Я лишь всхлипнула в ответ. В горле встал колючий ком и слезы брызнули из глаз.

— Тебе плохо?

— Мама… она… я скорую, но…

— Адрес, — скомандовал мужчина. — У меня выходной — подъеду.