— Рита, так больше не может продолжаться, — сказала мне мама, присев на край моей кровати. — Уже две недели прошло, а ты все никак не можешь в себя прийти.

— Зачем?

— Что зачем? — спросила она, не поняв моего вопроса.

— Зачем в себя приходить? — потянула одеяло я, чтобы укутаться до подбородка.

— Потому что Глебом твоя жизнь не заканчивается, понимаешь? Она только начинается, — заявила мама. — А ты не ешь толком, не спишь, на улицу не выходишь.

— Мне так комфортно, — пожала плечами я.

— Словно крест на себе поставила. Или скажешь, что я не права?

— Права, не права… Какая разница?

— Рита! Встряхнись!

Тогда я ответила именно то, что все эти дни и ночи не давало мне нормально дышать.

— Я ведь ни на что не гожусь, только в содержанки. А ноги расставлять большого ума не надо.

Мама поджала губы, а потом вдруг отвесила мне пощечину.

— Не смей так говорить, ясно? Никогда, — зашипела она. — Да, жизнь преподала тебе урок, слишком жестокий, но и в этом есть плюс.

— Какой же? — потерла щеку я. Она горела, но зато разум прояснился, и я смогла хоть ненадолго выбраться из пропасти жалости к себе.

— Ты получила прививку реальностью и теперь должна стать сильнее.

— Только вот я совсем не чувствую себя сильной, — тихонько призналась я.

— Это пока что. Иммунитет после вакцинации тоже не сразу вырабатывается, нужно время, — сказала мама. Мы замолчали, обдумывая каждая свое, а потом она нарушила тишину первой: — Прости меня, дочка.

— За что? — удивилась я.

— Я же видела, что Глеб тебе не пара, интуиция подсказывала: не стоит ждать от него хорошего… Только все равно тебя не уберегла.

— Я сама не захотела ничего слушать, ты не виновата. — Это признание нужно было не только ей, но и мне самой. — Если кого и стоит винить, то саму себя. Глеб случился как наваждение, как удар по голове. Раз! И я уже готова была позабыть все на свете, идти за ним на край света, только бы позвал.

— Первая влюбленность всегда коварна. Хорошо, если она случается к достойному молодому человеку, но и от мерзавцев тоже никто не застрахован, — кивнула мама. — Мне стоило поддержать твое решение уйти после той ссоры, но я… смалодушничала. Очень хотелось, чтобы ты была пристроена в этом мире, не одна, защищена и счастлива.

— Ты так говоришь, будто прощаешься со мной, — хмыкнула я, но родительница не спешила смеяться, и от этого по коже у меня пошел мороз. — Ма?

— Всегда удивлялась твоему богатому воображению, — сказала она. — У меня там наваристые щи как раз получились. Снимешь пробу?

Впервые за две недели после расставания с Глебом узел, что сжимал мою грудь, немного ослаб. Я плотно поела, выпила ароматного чаю, поболтала с мамой и даже вновь стала смеяться. Хотя еще недавно казалось, мол, больше никогда не смогу…

Тошнота накатила внезапно. Да такая сильная, что я не справилась.

— Полегчало? — спросила мама, обтирая мне лицо мокрым полотенцем.

— Не надо было так плотно есть с непривычки, — простонала я, все еще обнимаясь с белым другом.

— А мне кажется, здесь дело в другом. Не беременна ли ты, часом, дочка?

Эти слова заставили мое сердце сбиться с ритма.

— Не-е-ет, — выпучила глаза я. — Быть такого не может. Мы предохранялись и…

— Лучшее предохранение — отсутствие полового акта. Все остальное не дает стопроцентной защиты, — сказала мама.

— Нет, ну нет же. — Во мне играли упрямство и нежелание принимать такой исход событий. Хотя мысленно я уже прикидывала, когда в последний раз у меня были женские дни. Гинеколог предупреждала, что первое время от гормональных контрацептивов может скакать цикл, но… — Я в аптеку!

Страх, что догадка мамы подтвердится, сработал лучшим мотиватором, чтобы выйти на улицу. А потом он воплотился в жизнь. Потому что восемь тестов показали положительный результат.

— Только этого мне сейчас и не хватало! — взвыла я.

— И что ты собираешься делать?

— Понятия не имею, — ответила матери, не став кривить душой.

— Не спеши, время подумать у тебя есть.

Я кивнула, вроде бы и согласилась, но все равно постоянно прокручивала в голове сложившуюся ситуацию, искала выход… Ну куда мне сейчас ребенок? Одной… Без работы… И после травмы не так много времени прошло.

По всему лучшим вариантом был аборт, но я не стала мчаться в клинику на следующий же день. Просто поставила этот момент на паузу и дала себе отдышаться.

А к вечеру заявился Глеб.

— Это тебе, Рита, — выставил вперед роскошный букет алых роз он. — Впустишь?

И несмотря на ту грязь, от которой по вине Глеба я все еще не могла отмыться, сердце при виде него вновь екнуло.

— Что тебе нужно? — сложила руки на груди я, всячески демонстрируя, что ему здесь не рады.

— Поговорить.

— Говорить нужно было сразу, при знакомстве. Или ты решил, что наличие жены, дочери — это несущественная информация?

Мужчина не стал дожидаться, когда я отойду в сторону, он просто меня отодвинул и вошел в квартиру.

— Не знал, что ты любишь драмы, — хмыкнул Глеб. — Нам же хорошо было вместе, правда? Так пусть так и дальше будет.

— В смысле? — опешила я.

— Для нас ничего не поменяется, Мышка, — заверил мужчина. — Просто сниму другую квартиру и стану реже наведываться. Первое время, пока Мари не утихнет, а потом как получится.

Его наглость меня поражала, а цинизм вызывал дурноту.

— Теперь ты предлагаешь мне официальный статус любовницы? — ахнула я, на что Глеб лишь плечами пожал. — И беременная жена не преграда?