Но своих слов я не отменяю. Завтра переместимся на море. Прямо к нашему клановому дому. Позагораем, накупаемся. Девушки в купальниках, красота, — и дед мечтательно улыбнулся. Похоже, ни в одном из миров факт того, что Пётр Алексеевич очень любит море, не меняется ни при каких условиях.

В это время в столовую влетел Волков.

— Я что-то пропустил? — спросил он, падая за стол рядом со мной.

— Говорили о том, что как хорошо, что к нам присоединился Снегирёв, потому что толку от тебя, как от козла молока, — хмыкнул я.

— А если серьёзно? — насупился Петька, бросая на меня довольно обиженный взгляд.

— А если серьёзно, то глава клана тебя похвалил за то, что ты, в отличие от нас, умеешь отдыхать, — ответила ему Наталья, сидящая напротив оборотня.

— Это да, это я умею, — Петька расплылся в улыбке и повернулся к Петру Алексеевичу. — Моё почтение главе клана. Ой, куриные ножки, — и он принялся накладывать себе еды.

— Ну, развлекайтесь, дети, а я пойду утрясу все формальности, — он вышел из-за стола, не уточнив, какие именно формальности имеет в виду.

Я смотрел ему вслед. Он был почти такой же, каким я его помнил: высоченный, несгибаемый. Но здесь, в этом мире на нем не было того груза, что в моём, да и сомнительными развлечениями Пётр Алексеевич пренебрегал. Я видел, как он двигался там на берегу, вместе с клириками закрывая прорыв. Тогда никто не сказал бы, сколько ему лет. Дай ему Бог ещё два раза по столько прожить, как минимум.

Дед вышел из столовой, а я повернулся к Петьке.

— Ты где был?

— Не поверишь, уснул, — он поморщился. — Отрубился, как подкошенный и буквально только что проснулся. Да, я так понял, море не отменяется?

— Нет, не отменяется, — ответил я, вставая из-за стола.

— Класс, сейчас поем курочку и пойду купальные трусы найду. У меня ведь есть купальные трусы? — задал оборотень сам себе вопрос и задумался над его ответом.

* * *

— Идём купаться, что вы тут лежите? — на соседний шезлонг плюхнулся Петька, обдав меня мелкими брызгами. — Петруха! Ты отдыхать сюда приехал или просто познакомить своё бледное тело с таким явлением, как солнце? Отдых, это не только песок, пальмы и солёное море. — Нравоучительно поднял он палец вверх, после чего тряхнул головой, стряхивая на нас капли холодной воды. — Ты хотя бы выпрямись, на девушек посмотри. И тебе, Тёма, не мешало бы глянуть. Смотри, видишь, вон там ходят странные для тебя создания: с грудью, попками, и ногами. Они ещё на вас старательно пялятся и усиленно глазки строят. Так вот, Тёма — это девушки. И из-за них с полсотни парней уже хотят набить вам с Петрухой лицо. На ваших трусах не написано, что вы младшие клирики. Поэтому у них закрадываются глупые мысли о том, что какая-то сотня ребят с вами сможет справиться.

— Волков, у тебя с Наташей что-то есть? — внезапно спросил Артём. Я даже шляпу с лица убрал и приподнялся на локтях, удивлено глядя на друга, который лежал на животе, подставив солнцу спину. О том, что между ними произошло, мы так и не поговорили, не было подходящего момента.

Сестры рядом не было, она вернулась в дом, вместе с дедом, который в приказном тоне заявил, что с охраной своей внучки справится сам и еще десяток ребят из охраны, поэтому оставил нас здесь в чисто мужской компании прочувствовать все прелести отдыха.

— Чего? — спросил Петька, после небольшой паузы, видимо, в себя приходил от подобного вопроса, который кому-то в принципе мог прийти в голову.

— Мне важно знать, какой круг её общения, иначе может получиться неудобно. — Ответил Снегирёв, пристально глядя на Волкова. — А вы с ней постоянно о чём-то спорите.

— Спокойно, Тёма, расслабься. Натаха мне, как потерянная сестра. А это я тебе скажу… Так что, не парься. Можешь приступать к своим дремучим ухаживаниям.

— Я вовсе не хочу…

Договорить ему не дали. Потому что невдалеке раздался истошный крик.

— Прорыв! Кто-нибудь, помогите!

Наверное, у нас выработался условных рефлекс. Иначе, как объяснить, что уже через полминуты мы стояли с Артёмом возле голосившей девушки с кинжалами в руках. Ничего, что могло указывать на прорыв и нашествия тварей, видно не было. Даже море ни разу не шелохнулось, хотя должен был начаться внезапный и разрушительный шторм.

— Где прорыв? — спросил Снегирёв, сосредоточенно оглядываясь по сторонам, тоже не совсем понимая, что на самом деле происходит.

— Вон там, — пролепетала красотка в таком откровенном купальнике, что у меня на мгновение дыхание перехватило. Артём словно не видел этого, хмуро вглядываясь в лицо девушки. Вот это выдержка, я аж отвлекся от созерцания окружающей местности, усмехнувшись своим мыслям. Девица тем временем указала дрожащей рукой на кабинку для переодевания, возвращая меня в реальный мир. При всем при этом она не отводила взгляда от наших кинжалов.

Я пригляделся и прикусил губу, чтобы не заржать. Нельзя смеяться, мы же клирики. Перевёл взгляд на Артёма. Он все ещё сохранял серьёзную мину, но в глазах плясали черти.

Кивнув друг другу, обошли кабинку с двух сторон. Со стороны это, наверное, выглядело странно — два здоровых парня, в трусах и с кинжалами в руках идут крадущимся шагом к кабинке. Одновременно выкинув руки, мы вытащили из укромной ниши двух подростков, лет тринадцати на вид.

— Что, за девушками подглядывали? — сурово спросил Снегирёв, поигрывая кинжалом.

— Мы не хотели, — пролепетал тот, которого держал Тёма.

— Ну, конечно, не хотели. Кто же хочет просто подглядывать? Это же, как сахар через стекло лизать. — Добавил я.

— А-а-а, — завопили мальчишки и рванулись и наших рук. Мы синхронно разжали пальцы, позволяя им «сбежать».

— Идиоты малолетние, — покачал головой Артём, с досадой глядя на кинжал, зажатый в правой руке.

— Простите, — мы обернулись. Рядом стояла та самая красотка, которая мальчишек приняла за тварей. Стояла она не одна, а в компании трех подружек, которые откровенно разглядывали нас. — А вы, правда, клирики?

Мы со Снегирёвым переглянулись, так и не решив, как именно ответить на прямой вопрос.

— А мне вот интересно, откуда вы их достали? — к нам подскочил Петька, вставая между нами и довольно искренне