Шрифт:
Закладка:
Я нахмурилась.
– Проблем?
Он пожал плечами.
– Как далеко ты можешь находиться от своей волчицы? Не будет ли тебе больно, если ты окажешься слишком далеко? Вроде того.
Я распахнула глаза.
– О… а если будут проблемы?
Он положил мне руку на бедро.
– Тогда я приведу тебя обратно в комнату и скажу, что ты заболела.
Я кивнула. Стоило попробовать, особенно учитывая, что я не могла симулировать болезнь и прятаться в комнате каждый месяц на протяжении года.
Дверь открылась, и я увидела, как мимо промелькнул Юджин. Сойер вышел из машины, помог выйти мне, но не отпустил, когда я встала. Мы вдруг оказались очень близко.
– Извини, что сегодня все так вышло. Я хотел, чтобы это свидание получилось действительно особенным.
Его теплое тело, прижатое ко мне, вызывало у меня почти болезненное желание.
«Пожалуйста, просто, черт возьми, поцелуй меня».
– Оно и было особенным.
Я часто дышала. Он обхватил ладонями мое лицо. Я провела пальцами по его рубашке, вжимая их в его твердые мышцы и пытаясь намекнуть, что я этого хочу. Очень сильно.
«Мамочке нужно меньше слов и больше дела».
Он облизнул губы и широко улыбнулся, наклонившись ко мне.
– Сойер! – прозвучал сзади знакомый женский голос, и его тело напряглось.
Он отстранился и повернулся к Мередит.
– Ой, извини, не знала, что ты на свидании, – сказала она с глумливой ухмылкой.
Она выглядела слишком самодовольной для той, кто, по ее словам, не знал, что у нас свидание.
– Ну, так и есть, – в его голосе явственно слышалось раздражение.
– Как прошел праздник твоего отца? Впрочем, знаешь, продолжайте, я напишу тебе. Увидимся завтра! – она помахала нам и ушла.
На долю мгновения я успела забыть, что соревнуюсь за сердце этого парня с другими. Я думала, что влюбляюсь в прекрасного принца, и игнорировала, что он в то же время встречается с сорока девятью другими девушками.
– Ночи, Сойер, – прорычала я.
Я повернулась, ожидая, что он отпустит меня, как разумный человек. Вместо этого он обошел по кругу, чтобы снова встать передо мной.
– Ты злишься? – он выглядел грустным.
Я вздохнула.
– Это не мое, когда много девушек встречаются с одним парнем. Это не для меня. А еще мне не нравится, когда я собираюсь поцеловать парня, и тут нас прерывает его бывшая.
Он закусил губу, словно искушая меня попробовать еще раз.
– Ты права. Она испортила настроение, – шагнув ко мне, он наклонился и коснулся губами моей щеки. – Видимо, мне придется удивить тебя в следующий раз.
Я закрыла глаза, чувствуя кожей его дыхание.
«Пожалуйста, да».
Я уже было собиралась сказать, к черту все это, настроение вернулось, – но он отстранился и сел в лимузин. Я осталась стоять в полной растерянности.
Весь следующий день я думала только об одном.
О Сойере.
С таким же успехом могла написать наши имена в тетрадке и украсить их сердечками, потому что я увязла по уши. Я все вспоминала, как его расстроило, что премьер-министр понюхал меня, и как его выводили из себя пялившиеся на меня, когда я танцевала, парни. И как мы едва не поцеловались. Не безумие ли – влюбиться в парня, с которым встречалась вся женская половина кампуса?
«Да. Да, это безумие».
Я захотела в туалет, так что встала и тихо вышла из аудитории. Лавируя по коридорам, вошла в туалет и сделала свои дела, продолжая думать о Сойере и списке из топ-20. Что должно произойти потом? Еще месяц? Или серия свиданий, и список сократится до десяти? Будет ли он встречаться с последними пятью девушками около полугода? Как я буду с этим справляться? Целовался ли он с другими? Почему именно в этого парня мне суждено было влюбиться? Почему в того единственного парня в мире, которому приходилось буквально следовать набору устаревших правил, чтобы найти себе пару?
Хорошо бы спросить об этом Сейдж или зарыться в устав, потому что я так с ума сойду. Я собиралась пойти в библиотеку позже и поискать любые книги о «расколотой» трансформации или о людях, которые могут отделяться от своего волка. И, может, пока я там, найду книгу и о том, как встречаться с парнем, который встречается еще с сорока девятью девушками.
Маловероятно.
Вымыв руки, я вышла в коридор, пока в голове крутились тысячи мыслей. Я так глубоко задумалась, что едва заметила мелькнувшую сбоку тень.
Сойер вышел из алькова и поймал мое лицо в ладони. Сердце забилось быстрее, когда он погладил большим пальцем мою нижнюю губу и самодовольно усмехнулся. Пронзительные синие глаза смотрели мне в душу. Мое дыхание участилось.
Одной рукой он приобнял меня за поясницу и, утянув в альков, прижал к стене.
Черт возьми. Он собирался меня поцеловать.
Наклонившись, он миновал мои губы и вместо этого коснулся уха, чуть прикусив его, отчего я невольно застонала.
– Я не могу перестать о тебе думать, – прошептал он, касаясь губами моего подбородка, затем – щеки. Я прерывисто задышала. – О том, как ты пахнешь, как ты ходишь, – он отстранился и посмотрел на меня своими яркими синими глазами. – О том, какова ты на вкус.
Я больше не могла этого выдержать. Во мне будто распрямилась сжатая пружина: я притянула его к себе, и мы соединились в голодном поцелуе. Его теплые, мягкие губы накрыли мои. В груди вспыхнуло адское пламя, быстро распространившееся по всему телу. Я приоткрыла рот: его язык скользнул внутрь, погладив мой, чтобы углубить поцелуй. Он зарычал – соблазнительный, низкий звук, – и я, поймав ртом его дыхание, обвила его за шею руками в попытке прильнуть к нему еще ближе. Его пальцы скользнули вдоль моей шеи. Он наклонил мою голову назад и вобрал в рот мою нижнюю губу, слегка проводя по ней языком.
Охренительно.
Ни к одному парню меня не тянуло так сильно. Если бы Сойер сейчас затащил меня в кладовку и попросил сразу всего, я бы согласилась. Он был как наркотик, которого всегда мало. Это казалось таким естественным, таким приятным. Его губы снова накрыли мои в неторопливом, но насыщенном поцелуе – и вот тогда я ощутила вибрацию. Сперва слабую, почти незаметную, но потом она начала усиливаться: гудели мои губы, затем – все тело, словно я целиком состояла из электричества.
Сойер застонал. Между нами мелькнула странная вспышка света. Он тут же отшатнулся, глядя на меня широко распахнутыми глазами.
– Что это было? – спросила я, немного напуганная, но больше возбужденная, отчего мой мозг не работал как следует.
