к Тимофею, говорит ему идти в Троаду и принести его плащ (2 Тим. 4:13), но, никто из нас не пытается исполнить это точное указание, находящееся в Писании, путем проведения раскопок в Троаде с целью обнаружить там плащ, принадлежавший Павлу. (Даже, когда Павел призывает Тита, прийти к нему в Рим, Тит 3:12, мы, в наши дни, не думаем о том, что необходимо посетить Павла в Риме). Даже, если Тимофей не принес этот плащ, и даже если плащ все еще существует, и даже, если, найдя его, мы будем уверены что это Павлов плащ, только один человек мог вернуть его. И никто из нас, не мог тогда принести этот плащ Павлу! Этот отрывок Писания адресован только одному человеку, кто мог исполнить просьбу, его звали Тимофей. Таким же образом, должны ли мы на самом деле, опасаться Александра медника (2 Тим. 4:14–15)? Даже если считать что люди в то время жили около 150 лет, он все равно уже давно умер. (Для некоторых других ситуаций смотрите ссылки: 2 Тим. 1:2:6, 3:14–15, 4:20; Тит 1:4–5). Изучая связь Павла с Тимофеем, а также его предупреждения против оппозиции, мы можем научиться принципам, но мы не можем навязывать эти утверждения буквально, как заповеди для нашего времени.

Мы считаем их абсурдными примерами; «Это все были указания только для Тимофея!», говорим мы. Наши возражения абсолютно верные, но как много других указаний в 1 и 2 Тимофея, возможно, были даны только Тимофею, или только христианам, жившим в Ефесе в 1–ом столетии? Мы не можем ответить на этот вопрос, просто угадывая, или же выбирая тот ответ, который нам больше нравится; мы также не можем игнорировать этот вопрос и чувствовать себя уверено. Вероятно, Павел, осознавал, что Дух направляет его в процессе написания (1 Кор. 7:40, 14:37), но очень сомнительно, что он ожидал, что это послание будут применять по отношению к себе христиане, спустя две тысячи лет, или, вообще, история человечества будет продолжаться более 2–ух тысяч лет (ср. 1 Кор. 7:29; «мы» в 1 Фесс. 4:17). Но, если они и попытаются применить послание к Тимофею по отношению к себе, Павел ожидал бы от них принять во внимание, то, что этот отрывок Писания утверждает о себе: письмо к Тимофею (1 Тим. 1:2; 2 Тим. 1:2).

Многие христиане наших дней, сомневаются в вере других, которые не толкуют буквально каждый отрывок Писания, который мы, толкуем буквально; тем не менее, каждый из нас, отказывается воспринимать некоторые тексты буквально, или, как минимум, отказывается применять некоторые тексты непосредственно к себе, не приняв во внимание, что мы живем в другой обстановке. Павел, говорит Тимофею не пить воду, но принимать немного вина ради его желудка (1 Тим. 5:23). Павел, определенно, не говорит Тимофею опьянеть; в дни Павла, в большинстве случаев, вино разбавлялось водой, две трети воды и одна треть вина, а также, вино не было перебродившим, поэтому, уровень алкоголя был низкий. В то же время, в то время, когда не было холодильников и герметических упаковок, любой виноградный сок, который хранился несколько месяцев после сбора урожая, содержал алкоголь. Посоветуем ли мы каждому христианину, имеющему проблемы с желудком, не употреблять воду, но употреблять разбавленное водой пиво? Или же, в дни Павла, это был наиболее лучшее, доступное лекарство, в отличии от наших дней?

Более того, все Писание универсально применимо (2 Тим. 3:16). Это не означает, что оно не выражено в свете особенностей культуры и языка. Но, это означает, что толкуя Писание, мы должны принимать во внимание ситуацию, читать его, как мы это делаем, изучая какие‑то ситуации, с целью обнаружения принципов, которые мы сможем применить в других ситуациях. Иначе, мы придем к тому, что делали некоторые западные миссионеры, смешавшие собственную культуру с Библейским посланием, и научившие христиан в Африке исполнять и Библию, и западную культуру, для того, чтобы быть хорошими христианами (что напоминает нам то, что сделали оппоненты Павла в Галатии: Гал. 2:3–5, 6:12–13)

Вдохновение не изменило жанр книги или тип литературы. Псалмы — остаются псалмами, повествования — повествованиями, и послания — все еще послания. (Мы будем говорить о жанре в следующей главе). Пасторские послание — подобны проповедям, адресованные поместным общинам, могут содержать универсальные и характерные культуре наставления; это так же истинно для вдохновленных Богом писем из Библии, как и для любых других писем.

Например, я, иногда пишу письма наставления, которые содержат, в основном, универсальные принципы насущные для определенной ситуации. Я, вероятно, не буду пытаться отделять мои универсальные наставления от наставлений, характерных культуре, если только, сознательно, не пишу это письмо, ожидая, что его будут читать другие, читатели, в будущем, не находящиеся в данной ситуации. По той причине, что я хочу, чтобы мои наставления были уместными моим непосредственным читателям, я не буду писать два вида наставлений, в разных вариантах или литературных формах.

Поздний читатель, поэтому, может провести различия между ними, восстановив ситуацию и сравнив письмо с другими моими письмами касающимися определенной ситуации. Таким образом ропот — всегда неправильно (1 Кор. 10:10; Флп. 2:14); употребление в пищу идоложертвенного — иногда неправильно (1 Кор. 8–10); власть женщины, как служителя слова иногда ограничена, но иногда поощряется (ср. Рим. 16:1–12 и Флп. 4:3).

Павел дает много прямых указаний, которые в наши дни, мы не соблюдаем, а некоторые, мы и не можем исполнить в наши дни. Как много христиан кладут деньги в хранилища, в первый день недели, собирая для святых в Иерусалиме (1 Кор. 16:1–3)? Павел убеждает своих читателей принять Епафродита (Флп. 2:29), но, так как упомянутый уже мертв, мы не можем исполнить его указ буквально. Павел убеждает своих читателей молиться за его служение и его сотрудников (2 Фесс. 3:1–2), но уже слишком поздно молится об их служении. Хотя, вместо этого, мы узнаем более общий принцип о гостеприимстве, и принятии и молитва за Божий народ.

Должно ли транскультурное применение доходить до абсурда, для того, чтобы мы перестали применять его? Или, эти «абсурдные» примеры указывают нам на то, как мы должны постоянно читать послания Павла? Утверждение того, что только очевидные, ограниченные культурой, отрывки, — ограничены для нашего применения — это всего лишь умаление вопроса методов толкования. Если эти примеры напоминают нам о жанре, который использует Павел, они напоминают нам о том, что Павел мог свободно смешивать транскультурные указания, с указаниями, адресованными для определенной ситуации. Мы не должны удивляться тому, что Павел связан со своими