– Иди, работай, – продолжил Дайд, не дождавшись ни «да», ни «нет». – И к Кэт с этими глупостями не приставай. Если бы я не ценил тебя, то сегодня же уволил бы. Ты сейчас показал мне абсолютное неумение анализировать ситуацию, опираясь на логику, факты и психологию людей, которых ты, Роджер, знаешь.

– Я… – начал Финли, но Гектор его перебил:

– Замолчи. Подумай обо всём, когда остынешь, а пока просто возвращайся к работе. И чтобы завтра же представил мне список подозреваемых по делу об убийствах в центральном парке Грааги.

– Но…

– Завтра, я сказал. Утром. Всё, свободен.

Роджер, попыхтев несколько мгновений, всё же вышел, и Дайд, как только захлопнулась дверь, откинулся на спинку стула и устало потёр ладонью лоб.

Ох уж эти влюблённые! Сколько же от них проблем.

***

Риан тяжело молчал весь день, а вечером, сразу после ужина, куда-то ушёл, и Тайра даже забеспокоилась. Мало ли, что он надумает предпринять после известия о смерти матери? Она ведь знает его всего несколько дней и не способна предугадать, как он себя поведёт. Может, на ближайшем дереве решит повеситься или пойдёт в деревню самогон пить.

– Думаю, Риану просто надо побыть одному, – отмахнулся Морган, когда Тайра высказала свои соображения. – Но если ты переживаешь, попробуй его найти и убедиться, что всё в порядке.

– Да, я лучше так и сделаю.

Она вышла на крыльцо, подозвала Джека и, погладив собаку по лобастой голове, попросила:

– Джек, где Риан? Ищи!

Несколько секунд пёс явно раздумывал, о ком или о чём говорит Тайра, и девушка на всякий случай повторила:

– Риан. Мы сегодня ходили с ним на родник. Ищи Риана!

Джек всегда был понятливым, понял он всё и сейчас. Развернулся и, рыкнув, посеменил вперёд, по направлению не к посёлку, а к лесу. Тайра не знала, радоваться этому или огорчаться. С одной стороны, в лесу самогон не водится, а с другой… Если бы Риан пошёл в Тиль, это было бы понятнее, но он предпочёл лес, который не успел изучить, и Тайре это не понравилось.

Она шагала за Джеком – пёс не торопился, шёл у ноги, и девушка привычно ощупывала тростью землю, чтобы не споткнуться, считывая направление. Она сразу поняла, что Джек ведёт её по одной из тропинок, в конце которой через час должно быть чистое озеро. Но Риан знать об этом, конечно, не мог – скорее всего, путь он выбрал произвольно.

Минут через десять Тайра услышала впереди тихий шорох травы от человеческих шагов и крикнула:

– Риан!

Он остановился, и она на всякий случай прокричала:

– Стой, пожалуйста! Это я, Тайра!

– Я стою, – крикнул он в ответ. Голос звучал нормально, и девушка приободрилась.

Ещё через минуту Тайра наконец достигла цели и, остановившись в нескольких метрах от Риана, поинтересовалась:

– Куда ты идёшь?

– Я просто решил прогуляться, – в голосе было удивление. – Я же говорил, что умею ориентироваться в лесу.

– Ты такого не говорил. Ты говорил, что ходил в походы, это не одно и то же.

– Значит, теперь говорю. Я не заблудился бы. А ты… – В голосе появилось воодушевление. – Ты волновалась?

Вот и как она должна отвечать? «Нет» – глупо, «да» – обрадуется ещё. И то, в чём для Тайры нет ничего особенного, будет считать чуть ли не признаком зарождающейся влюблённости.

– После того, что я сказала тебе утром, я не могла не волноваться. Я же совсем не знаю тебя. Может, ты повеситься решил.

– Что?.. – Риан, кажется, изумился. – Нет-нет, вешаться я не собираюсь. Я просто гулял. А ещё… я сделал кое-что. Хотел завтра подарить, но раз уж ты пришла… Возьми, пожалуйста. Это тебе.

Тайра ощутила краткое прикосновение к ладони, а в следующий миг в её пальцах оказалось что-то длинное, деревянное, похожее на дудочку.

– Что это? – спросила она, и Риан подтвердил её догадку:

– Дудочка. Я не знаю, умеешь ли ты играть, поэтому… В общем, я её зачаровал на десять простейших весёлых мелодий. Они повторяются в произвольном порядке. Можно играть и как на обычной дудочке, но я не знал, умеешь ли ты, – повторил он с какой-то странной неловкостью, словно извинялся.

– Умею, – кивнула Тайра. Она растерялась из-за этого подарка и теперь не знала, что ей делать. – На дудочке и на гитаре, папа научил.

– Хорошо, – ответил Риан и замолчал. Он всё молчал и молчал, и чтобы прервать это молчание, ставшее невыносимым, Тайра поднесла дудочку к губам и дунула.

Первой заиграла весёлая детская песенка «Одуванчики», особенно популярная здесь, на севере – под неё дети весной и летом играли и водили хороводы, некоторые даже умели её насвистывать без всяких дудочек.

Через минуту, когда мелодия закончилась и Тайра опустила руку, Риан негромко сказал:

– Такая дудочка была моим первым артефактом. Когда я немного подрос, мы её сделали… вместе с мамой. Я вспомнил об этом сейчас и решил сделать, а потом подарить тебе.

– Спасибо, – искренне поблагодарила Тайра и добавила, чтобы его отвлечь: – А я не помню свою маму, она умерла при родах. У нас есть только магпортреты, которые я не вижу. Папа говорит, я на неё похожа.

– Хочешь… – Риан говорил медленно, словно не был уверен в том, что предлагает. – Хочешь, я посмотрю эти магпортреты и расскажу тебе, какой была твоя мама? Как сегодня утром, когда мы наблюдали рассвет.

Тайра улыбнулась, понимая: это такая неловкая попытка хоть как-то сблизиться с ней. И несмотря на то, что отец много раз описывал внешность её мамы, девушка ответила:

– Хочу.

Судя по вздоху, Риан обрадовался. И отец тоже будет рад. В конце концов, в чём-то он прав, и Тайре не обязательно быть такой упрямицей. Пусть Риан ухаживает, если ему нравится, главное, чтобы не настаивал.

И на танцы она давно хотела сходить.