– Я обещаю, что подумаю, но не более.

– Думай, – благосклонно кивнула Урсула. – Но побыстрее. Родители не молодеют, и ты тоже. Так что с мыслями не затягивай.

– Постараюсь.

Сразу после того, как Урсула вернулась в Риаму, Гектор перенёсся в комитет. Ни Кэт, ни Роджера на месте не было, и Дайд, быстро изучив документы по текущим делам, отправился на совещание к императору. Проведя у Арена примерно час, Гектор возвратился в комитет и, заходя в приёмную, невольно усмехнулся, наблюдая за слегка бледной Кэт в простом тёмно-сером платье – девушка пыталась одновременно разбирать какие-то бумаги и отвечать на вопросы трёх молодых дознавателей, столпившихся подле её стола и почти закрывших обзор.

– Гектор! – воскликнула секретарь, и цвет её лица начал возвращаться в норму. – Наконец-то!

Ещё чуть-чуть, и она явно завопила бы «спасите меня», но Дайд всё понял и без этого.

– Так, молодые люди, – он прошёл дальше, и «молодые люди» вытянулись по струнке, негромко здороваясь, – нерабочие вопросы следует решать только в нерабочее время. Сейчас оно рабочее, так что быстренько удаляемся, пока я не рассердился.

Дознаватели попались понятливые и покинули приёмную через несколько секунд, как Гектор закончил фразу.

– Слава Защитнице, – Кэт потёрла кончиками пальцев виски, будто у неё разболелась голова, и опустилась на стул. – Я уже не знала, что делать, как их выпроводить. И они все пытались назначить мне встречу. Не сегодня, так завтра, не завтра, так послезавтра! Кошмар!

– Может, следует просто выбрать кого-то одного, – заметил Гектор мягко. – Приличные ребята, не побоялись прийти в логово к змею. Неужели никто не приглянулся?

– Нет, – буркнула Кэт, опуская глаза, и Дайд нахмурился – белки были покрасневшими, будто его секретарь недавно плакала.

– Роджер здесь? – осторожно спросил Гектор, не желая пока задавать прямой вопрос.

– Нет, – повторила девушка, знакомым движением приподнимая плечи, словно пыталась втянуть туда голову. Значит, всё-таки Роджер напортачил. – Он был здесь с полчаса назад, потом ушёл, а эти наоборот, пришли.

– «Эти», значит. Вот как ты к женихам относишься. – Дайд улыбнулся, обошёл стол и сел рядом с Кэт на корточки. С такого ракурса то, что она плакала, оказалось ещё очевиднее. И глаза девушка пыталась спрятать, чуть поворачивая голову и стараясь не смотреть на Гектора. – Кэти, детка, ты расстроена, – продолжил он ласково и положил ладонь ей на колено. – Расскажи мне, что случилось.

– Ничего, – ответила она напряжённым и дрожащим голосом. – Всё в порядке.

– Ты не слишком хорошо врёшь. А уж мне особенно. Дело в Роджере?

Кэт прерывисто вздохнула, набирая воздуха в грудь, открыла рот – и вдруг разрыдалась, уткнувшись лицом в ладони. Негромко, но очень обиженно.

Гектор тут же подхватил её на руки и встал, держа девушку на весу, что было совсем не сложно. Кэт от неожиданности перестала плакать, отняла ладони от лица и прошептала, оглядываясь и краснея:

– Что вы… Что вы делаете?

– Ношу тебя на руках, – ответил Дайд невозмутимо и направился в собственный кабинет. – Носил тебя кто-нибудь на руках раньше?

– Не-е-ет, – протянула она, продолжая краснеть. – А… зачем?

– Хороший вопрос, – хмыкнул Гектор, заходя в кабинет. Закрыл дверь, подошёл к дивану, усадил на него Кэт и опустился на сиденье рядом с ней. – В данном конкретном случае я хотел отвлечь тебя, чтобы ты прекратила плакать. Вроде бы получилось. А теперь рассказывай, что такого сказал Роджер.

Кэт вновь вздохнула и, подняв руку, начала нервно теребить пуговицу на груди.

– Мне не очень хочется повторять…

– Придётся, Кэти. Должен же я знать, за что буду его бить. – Она вытаращила глаза, и Гектор засмеялся. – Шучу я, шучу. Хотя всё возможно, смотря насколько он накосячил. Итак, я слушаю.

Она закусила губу и затеребила пуговицу сильнее.

– Роджер… сказал… что я не должна позволять вам манипулировать собой… и что я приличная девушка, а не какая-то там, по крайней мере он раньше так думал… Увидел утренние заметки и… и вот. – Кэти, всхлипнув, дёрнула за пуговицу и оторвала её с громким треском, но даже не заметила этого, продолжая вертеть в пальцах. Из глаз её вновь потекли слёзы. – Он сказал, что вы… можете воспользоваться… моей слабостью. И… – Слёзы потекли сильнее. – И я не понимаю. Как он может так говорить О ВАС?!

Гектор не мог осознать, чего сейчас больше в его чувствах. Ему было и смешно из-за глупой ревности Роджера, и в то же время он сердился на него за то, что тот решил высказать всю гадость Кэт вместо разговора с ним самим. Кроме того, Гектор жалел девушку и испытывал к ней огромную нежность, при этом ещё и умиляясь, потому что Кэт оскорбилась в первую очередь не за себя, а за него.

– Роджер просто ревнует, – произнёс Дайд спокойно и, придвинувшись ближе, погладил девушку по мокрой щеке. – Перестань плакать. Когда человек ревнует, он может ещё и не то наговорить. Роджер прочитал парочку газет, разозлился и вывалил на тебя свою злость. Не обижайся на него слишком уж сильно, но и не прощай легко. – Гектор ободряюще улыбнулся, заметив, что Кэт действительно перестала плакать. – Пусть помучается. – Он ещё раз погладил девушку по щеке и собирался убрать руку, когда Кэт вдруг закрыла глаза и прошептала:

– Это так задело меня, потому что в чём-то Роджер прав. Не в отношении вас – в отношении меня. – Гектор нахмурился, но спросить, что это всё значит, не успел – она продолжала: – Вчера, когда вы сказали: «Не следует так поступать, если ты не хочешь, чтобы мужчина остался на ночь», а потом ушли… Я ходила по квартире и… и поняла… – Голос у Кэт сел, став почти неслышным, и следующие слова она произнесла совсем тихо: – Я хотела, чтобы вы остались. И мне было так неловко… неловко и стыдно… И Роджер сегодня…

– Так, – перебил её Гектор, переместив ладонь на шею, а второй рукой обхватывая талию, – Кэти, открой-ка глаза.

Она мотнула головой и повторила шёпотом:

– Стыдно.

– Здесь нечего стыдиться, – возразил Дайд, испытывая жуткую потребность придушить того, кто вбил в голову этой девушки такую неуверенность в себе. – Это обыкновенное человеческое желание, понимаешь? Обыкновенное. Ничего в нём нет особенного, и причины стыдиться тоже нет. Защитник, у меня семьдесят процентов преступников не стыдятся совершённых преступлений, а тебе стыдно за то, что ты, будучи совершеннолетней свободной женщиной, захотела провести время с совершеннолетним свободным мужчиной. Это законом не карается.

Губы Кэт дрогнули в улыбке, но глаза она так и не открыла.

– Но стыд – он же не только поэтому…

– Посмотри на меня, – перебил её Дайд, придвигаясь ближе. – Сейчас же, Кэти. – На щеках девушки появились два красных пятна, но теперь она послушалась. – Я хочу поцеловать тебя. Сейчас. Я должен стыдиться? – Пятна начали увеличиваться, и глаза тоже. – Ответь мне. Я должен этого стыдиться или нет?