Шрифт:
Закладка:
Вера резвится, я то и дело смотрю на время. В какой-то момент начинает подозрительно тянуть низ живота. Боли волнообразные и похожи на скорое приближение месячных. Я опускаю взгляд и рассматриваю белую юбку, которую надела совершенно не к месту.
— Мне нужно отлучиться в дамскую комнату, — обращаюсь к Ярославу. — Если тебя не затруднит — присмотришь за Верой?
Жаров переводит на меня полный скепсиса взгляд.
— С ней не нужно возиться, — продолжаю пояснения. — Просто наблюдать издалека. Если хочешь, я попрошу кого-то из сотрудников игровой комнаты.
— Не нужно, — чеканит строго, дав понять, что я вновь болтаю лишнее.
— В случае чего — звони мне. Я тут же приду.
— Соня, — шумно вздыхает Яр. — Я не обижу Веру. Не украду её, не сделаю больно. Не дам обидеть другому. Ты уходишь на пять минут. Считаешь меня недостаточно надёжным?
— Я…
— Тебе придётся мне доверять. Её доверять, понимаешь? Рано или поздно.
Кивнув, подхожу к Булке и, присев на корточки, сообщаю, что ненадолго отойду. Дочь бросает на меня равнодушный взгляд и подходит к бизикубу со множеством развивающих элементов. Такая игрушка — это надолго. Я могу спокойно уйти.
Перед тем как скрыться за поворотом, смотрю на Яра. Он сидит за столом и не сводит глаз с Веры. Сосредоточенный и серьезный. В строгом деловом костюме. Не выдает ни единой эмоции, хотя мне почему-то кажется, что внутри него не всё так гладко. Я думаю, Ярослав хотел бы взять за руку Булку. Потрогать. Закружить в объятиях. Пока это кажется чем-то запредельным и далёким. Яр не знает, как вести себя с детьми, а Вера не слишком настроена на тесный контакт. Что до меня — то именно сегодня мне в полной мере удалось почувствовать за это острую вину.
Закрывшись в уборной, с досадой понимаю, что у меня невовремя начались критические дни. Достаю из сумочки гигиенические принадлежности и пытаюсь справиться максимально быстро. Затем тщательно мою руки, смотрюсь в зеркало и возвращаюсь в игровую комнату.
Мой быстрый шаг замедляется, едва я замечаю пиджак Ярослава, небрежно висящий на спинке стула. Сам Яр стоит у баскетбольной сетки и бросает туда мяч из сухого бассейна. Прицелившись — попадает чётко в цель. Вера хлопает ему в ладоши и весело смеется.
— Теперь ты, — читаю его слова по губам.
Яр присаживается на корточки и передает один из мячиков Вере. Улыбается. Смотрит на неё с такой теплотой, что моё сердце разрывается от эмоций. Наверное, даже я никогда не видела его настолько безоружным и открытым.
* * *
— Спасибо за покупки, — обращаюсь к Жарову, когда мы останавливаемся на светофоре.
Он смотрит на меня в зеркало заднего вида. Холодно, строго, даже неуютно становится. Что я сказала такого?
— Совершенно не за что. Пришлёшь номер карты — я переведу деньги. Чуть позже, когда немного разберёшься со своими проблемами — официально решим вопрос с алиментами. И со всем остальным тоже. У нас с тобой много работы.
— Как хочешь.
Вера мирно сопит в автокресле. Набегалась, устала. Теперь придётся её будить, как только приедем к месту назначения. А сонный ребёнок — это расшатанная нервная система у мамы.
— Я подсматривала за тобой, — честно признаюсь после длительной паузы. — Как ты старался ладить с Верой.
Яр молчит и крепче сжимает руль. Я вновь за ним наблюдаю.
— У тебя отлично получалось. И вы… очень трогательно смотрелись вместе.
— Зачем ты мне об этом говоришь?
— Посчитала нужным, — жму плечами. — Просто ты был прав. Раз уж мы затеяли всё это — я должна буду доверять. Полтора года я только и делала, что принимала решения самостоятельно ни на кого не опираясь, поэтому сейчас мне нелегко влиться в новую реальность, где будут участвовать оба родителя.
— Если ты считаешь, что я проникнусь твоим монологом — такого не будет, Соня, — качает головой Яр. — В этой ситуации меня радует одно — хорошо, что новость о рождении дочери я узнал не на её восемнадцатилетие.
— Вот видишь — есть и свои плюсы.
Взгляд Ярослава через зеркало прожигает меня насквозь. Радужка его глаз становится почти чёрной.
— Вере полтора года, — произношу спешно. — Она быстро к тебе привыкнет при условии, что ты регулярно будешь присутствовать в её жизни.
Мы останавливаемся в пробке. Я вижу, как напряжены плечи Жарова. Кажется, что ему совершенно неприятно со мной общаться.
— В скором будущем я планирую вернуться к тренировкам, — продолжаю наш сложный разговор. — Со временем я буду летать на игры и зарабатывать деньги. Раньше я всегда брала с собой Веру и почти не расставалась с ней. Теперь, возможно, в этом не будет острой необходимости. Если ты, конечно, захочешь и согласишься.
— Захочу, — незамедлительно отвечает Яр.
— Знаешь, как обрадовалась бабуля, что у Верушки будет не только мать, но и ты. Она сказала, что было бы неплохо скинуть на тебя половину обязанностей.
— Хорошая у тебя бабуля, — усмехается Ярослав. — Хоть в ней я не ошибся.
Телефон Жарова оживает и прерывает наше общение. Яр берёт его с приборной панели и тут же снимает трубку. Отвернувшись, я смотрю в окно и стараюсь максимально дистанцироваться от чужого разговора, но это сложно сделать, потому что Яр отвечает довольно-таки громко и его ответы отчётливо врезаются в уши.
— Сегодня всё в силе. Да, можно на прежнем месте.
Жаров коротко смеется, я же впиваюсь ногтями в ладони. Минутой ранее он разговаривал со мной совсем не так. Сухо, строго.
Мне было относительно легко переживать разрыв в Канаде. Знать, что у него кто-то есть, но не видеть и не слышать этого. Теперь чувства обостряются с новой силой. И ревность, которая совершенно не к месту и которую я, увы, не могу контролировать.
— Да, давай. До встречи, — отвечает Яр.
Он кладёт трубку, бросает телефон на приборную панель и паркуется возле реабилитационного центра. Оборачивается и заглядывает в автокресло, где как ни в чем не бывало спит Вера — его маленькая копия. Девочка с таким же упрямым и сложным характером.
— Яр, если ты не возражаешь, у меня будет к тебе одна просьба, — произношу негромко. — Если мы дойдем до того момента, когда ты станешь брать себе Веру, я бы хотела быть в курсе с кем она общается и проводит время. Желательно заранее.
— С моей стороны это тоже действует?
Ярослав скользит по мне взглядом. На несколько секунд останавливается на губах и вновь возвращается к глазам.
— В каком смысле? — спрашиваю хрипло.
— Ставь и ты меня, пожалуйста, в известие, с кем общается и проводит время моя дочь.
Я нервно сглатываю.
