Шрифт:
Закладка:
Благодаря Талисману я… смогла взять себя в руки. В конце концов, Анике и детям и даже Равану во сто крат тяжелее. Они живут с трагедией, которую я только сейчас обнаружила.
И хотя всех спасти невозможно…
— Какой красавец! — восхитилась Аника. — Госпожа, вы позволите?
А? О чем она?
Женщина смотрела на кота так, как могла бы смотреть маленькая девочка на долгожданного котенка. Даже Талисман, по-моему, удивился и заинтересованно приподнял морду.
— Я — да. А вот он… Талисман, ты позволишь? — хмыкнула я.
Кот благосклонно мявкнул и перелетел на колени к Анике, и она не просто расцвела от радости и удовольствия, она словно десяток лет скинула.
Вот кого нужно было назначать котоняней…
Иллюзию безмятежного чаепития нарушила давешняя Ири — девочка ворвалась без стука и с разбега.
Глава 29
Зацепившись за порог, Ири взмахнула руками, будто крыльями, сделала шаг, другой и, окончательно потеряв равновесие, растянулась на полу с тихим ойканьем. Девочка тут же завозилась. Ее падение не выглядело каким-то серьезным, но я все равно вскочила и ринулась к ней.
Ири подняла голову раньше, чем я успела ей помочь.
— Тетушка, тебя господин Тайль хочет видеть!
— Ах ты, да сколько раз тебе повторять не бегать?!
Мелкая лишь рассмеялась.
Я подхватила ее под мышки и поставила на ноги. Подол оказался порван, а коленки содраны.
— Мяу, — высказался Талисман.
— Ой, котик. Тетушка, господин Тайль ждет!
— Да…
Талисман не потрудился спрыгнуть, наоборот, перебрался тетушке на шею и улегся меховым воротником с таким видом, словно решил остаться на ее плечах жить навсегда.
Аника явно растерялась, не решаясь уйти с моим котом, да и ссадины девочки ее явно беспокоили.
— Идите, — кивнула я ей. — Я позабочусь.
— Спасибо, госпожа! — Она молитвенно сложила руки, быстро поклонилась и заторопилась на зов.
Я же, разглядывая коленки девочки, поняла, что поспешила с обещанием. Вот что я буду делать?
— Не стоит, госпожа, — заверила меня Ири и отступила на шажок.
— Стоит, еще как стоит.
Чем обработать ссадины? Вряд ли в этом мире есть перекись.
— Ири, — выдохнул появившийся в дверях Дастин.
— Угу, — кивнула я. — Проводишь?
— Конечно!
Только вот Ири с визгом попыталась удрать, и Дастин ее поймал, подхватил на руки и понес… совсем как котенка.
Знакомство с приютом, несмотря на мрачный, тягостный ореол этого места, оказалось интересным. Дети как дети — веселые, шебутные, проказливые. И это здорово!
Когда я читала о приютах времен той же викторианской Англии, воображение живо рисовало картины ужаса. Подспудно я ожидала чего-то подобного — строгости, наказаний, жесткой ломки детей. Но реальность оказалась светлой.
Дастин привел меня в комнату, наверное просторную, но настолько перегороженную ширмами, что создавалось ощущение тесноты.
— Одним сюда приходить запрещено, — помялся он. Похоже, пацану и самому было любопытно.
— Ты не один, — заверила я.
— От ерунды Аника держит склянки вон в том шкафчике, — указал Дастин.
Ири перестала бухтеть и предпринимать попытки к бегству, закрутила головой и первой потянулась к шкафчику, дернула за ручку. Дверца не поддалась, и девочка разочарованно отвернулась, но тут же воспрянула:
— Значит, промывать и мазать не будем!
— Ага, — хмыкнул Дастин и предусмотрительно закрыл входную дверь.
Я тоже подергала ручку, и тоже безуспешно.
Замочная скважина не оставляла сомнений, что нужен ключ.
Только вот Дастин был иного мнения. Я не поняла, откуда он вытащил шило или что-то на него очень похожее. Ловкость рук фокусника… И с той же ловкостью он погрузил острие в скважину. Что-то щелкнуло, и дверца послушно распахнулась.
Дастин довольно улыбнулся и спрятал шило молниеносным движением. Вот оно было в его пальцах, и будто кадр переключили — пропало.
— Научу, если брыкаться не будешь, — пообещал Дастин.
Надо ли говорить, что коленки Ири подставила с решительной готовностью?
Придется шепнуть Равану, что под его крылом растут таланты, только вот с криминальным уклоном. Любопытство и интерес к миру, а еще ловкость и развитая мелкая моторика — это прекрасно, но то, где и как парень оттачивал свои навыки, вызывает беспокойство. Мало ли кто и во что пытается его втянуть.
— И вас научу, если не расскажете про это Равану, — вдруг выдало это чудо, правильно трактовав мою задумчивость.
И тут я уже не нашлась что сказать. Я все же взрослая, да и это неправильно… Так должна была отреагировать я. Но стоило подумать о запертой кладовой в таверне, куда мне не было хода, как все сомнения улетучились.
— Идет, — улыбнулась я, протянув Дастину руку. В конце концов, я тут в шпионы не нанималась, Равану явно виднее, какими талантами обладают его подопечные, хотя намекнуть все равно надо.
Пожав мозолистую ладошку, я решительно заглянула в шкафчик и зависла, разглядывая пузырьки разных размеров с какими-то настойками и пилюлями. Взяв крайний пузырек, прочитала на этикетке, что это микстура от кашля. Хм…
— А чем вы вообще лечите царапины и ссадины? — озадаченно спросила я, досадуя, что не задала этот вопрос раньше.
Насколько я понимала, первая полка шкафчика была занята в основном противопростудными лекарствами. В то время как вторая была уставлена всякой ерундой. Птичьи перья, какие-то палочки, камешки, нож со сломанной рукояткой. Последний Дастин и выхватил из-под моего носа. Бегло осмотрев, сунул в карман.
— Это мой, Аника забрала, когда я… Кхм. В общем, я был тогда не прав и уже раскаялся, — выдал мальчик, хлопая честными глазами. — А царапины, как у Ири, достаточно хорошо промыть мылом и водой. Вон там у Аники ее личная умывальня.
Его указательный палец ткнул в одну из ширм, за которой я не сразу заметила дверь.
— А зачем тогда ты привел меня к шкафчику? Обманул? — строго спросила я.
— В чем обман-то? — тут же надулся мальчик и, сделав резкий шаг в сторону, цапнул за ручонку Ири, вознамерившуюся под шумок слинять. Деловито толкнул дверь в ту самую умывальню и цыкнул на собравшуюся было расплакаться малявку. Тяжело вздохнув, я прошла за ним следом. Так понимаю, я тут была необходима чисто как прикрытие.
— Я что, должен был вас тащить к луже во дворе или свиному корыту? Промывать нужно чистой водой. А мыло есть либо здесь, либо в общей помывочной внизу. Но там постоянно кто-то толчется, да и
