Но Маврик знал, насколько помешаны на всякого рода символизме лихнисты. Парады, лозунги и эмблемы составляли стержень, на котором держалась идеология. Фундаментальные труды Маго Лихнуна, такие как «Власть гребущие», «Золотишко» и «К критике эльфийских свобод», предназначались для интеллектуалов, народу нужны были простые и яркие образы. Ухайдакавшийся на стройке рабочий не хочет вникать в запутанные словесные рассуждения и прочие философские дебри, он хочет, чтобы ему обещали: завтра будет лучше! Завтра можно пообещать глупцу то же самое. И послезавтра. И после-после… Если периодически давать ему хотя бы мельком взглянуть на светлое будущее в виде масштабного праздника, дух работяги будет спокоен. Надо всего лишь немножечко потерпеть, затянуть пояса и тому подобное бла-бла-бла.

Передовые отряды старших товарищей трёх рас одновременно вышли на площадь. Орки опаздывали, но орки есть орки, вечно всё портят. Барабаны стали отбивать особенно торжественный ритм, Маврик тянул носок так старательно, что икры едва не свело. Он настолько сосредоточился на каждом движении, что чуть не перешагнул почти невидимую линию, где следовало остановиться человеческой делегации. Трибуна товарища Торина высилась совсем рядом.

— Слава Торину! — дружно выкрикнуло несколько сотен глоток. — Слава Вождю! Слава лихнизму!

Именно такая последовательность: личность, звание, идеология. Хотя, казалось бы, всё должно быть ровно наоборот… Но Маврик знал, что те, кто задавал слишком много вопросов и сомневался, в лучшем случае прозябали на низших государственных должностях. Или бесплатно работали на севере, как Афелис.

Слава так слава. Надо будет, хоть хрюкнет, хоть прокукарекает, лишь бы получить желанную должность. Маврик считал, что принципиальность — это привилегия владык мира сего. Вот станет он верховным товарищем, тогда будет бескомпромиссно стоять на своём. По отношению к нижестоящим, конечно. С товарищем Торином придётся соглашаться всегда.

Торин приветственно вскинул сжатую в кулак руку. Кивнул, приглашая делегации старших товарищей пройти на стадионы, где через пару часов должно было начаться настоящее представление.

Вождь произнесёт свою речь на центральном стадионе позже, когда все рассядутся. Пока достаточно, чтобы подчинённые прошли мимо него, увидели приветственный жест любимого лидера. Почувствовали свою сопричастность к величайшему гению современности.

Счастливый Маврик вместе с остальными товарищами всё так же торжественно покинул главную площадь. Уже заворачивая за угол, он таки краем глаза увидел пришедшую с опозданием процессию орков, как всегда, не сумевших справиться с элементарной задачей.

— Слава кому-то там! — закричали зеленокожие. — Слава! Светлана! Савелий!

Орки, что с них взять? Как говорится, не без урода…

* * *

Под оглушительные аплодисменты товарищ Торин поднялся с сидения. Именно сидения, а не трона. Строителям были даны на сей счёт совершенно чёткие указания. Прошло время царственных задниц, Вождь должен быть показательно скромен.

Торин неспешно обводил взглядом приветствующую его на огромном стадионе толпу. Он не торопился начинать свою речь. Хороший оратор обязан уметь выдерживать паузы, ведь молчание зачастую оказывается куда выразительней слов.

Центральный стадион строили гномы, но по задумке на нём должны были поровну присутствовать представители разных рас. Здесь будут проходить финалы всех состязаний, выступления самых популярных музыкантов и, конечно, поучительные лекции главных лихнистов. Поскольку последние мероприятия обычно не пользовались большим спросом у населения, присутствие на публичных нравоучениях являлось для всех госслужащих обязательным…

На гномах товарищ Торин свой взор не задерживал. Среди подгорного народца его авторитет был непоколебим, родная раса обожала победоносного верховного лидера. Гномы безоговорочно исполнят любое его указание, глава лихнистов был в них абсолютно уверен.

Все инакомыслящие давно отправились на тот свет или добывали уголь на севере за Хребтом Великого Змия. Да, скоро освобождённые по его амнистии предатели доберутся до Торинграда, и тогда к гномам тоже придётся присматриваться, но пока бывшие каторжане только собирались отправиться в путь. Торину доложили, что из-за непогоды отправку заключённых и ресурсов на юг пришлось отложить. К открытию Межрасовых игр успели прибыть только освобождённые женщины, исправительные лагеря которых были расположены в тайге, примыкавшей к предгорьям. Но представительницы прекрасного пола всегда присутствовали на севере в довольно скромном количестве, неприятие единственно верной идеологии в основном было свойственно излишне гордым мужчинам. Мудрые женщины быстро приспособились к новым порядкам и редко создавали для власти серьёзные проблемы. Прибытие основной массы заключённых ожидалось лишь к концу Межрасовых игр. Настаивавшего на амнистии Гэльфштейна это в целом устраивало, он только просил проследить, чтобы освобождённые направились именно в Торинград, не разбежавшись от радости по домам. Товарищ Торин уверил его, что никаких домов и семей у этих предателей давно нет.

Люди. В этих он тоже уверен. Люди не подведут, слишком уж многим они обязаны гномам. Всякий раз именно бородатые коротышки — как их частенько именовали высокомерные представители других рас — освобождали человечество от ига очередной Орды. Нет, слишком свежа была ещё память о последнем рабстве у орков, за исключением отдельных представителей бывшей знати, люди с радостью склонили головы перед новым повелителем мира. Лихнизм и люди недаром начинались на одну букву.

Эльфы. Вот насчёт них Торин всегда испытывал подозрения. Хитрые, подлые, беспринципные… Всё время пытаются всеми манипулировать, проклятые кукловоды! В последний раз гномам даже пришлось заключить временный союз с Третьей Ордой, чтобы не дать вновь обвести себя вокруг пальца. Позорная страница истории, которую товарищ Торин строго-настрого наказал всем забыть. По новой версии, орки просто испугались мощи лихнистов, поэтому пошли сначала на Эльфланд — никакого пакта Торина – Горрыка о ненападении не было!

Теперь вот Гэльфштейн со своим долбанным Ритуалом, без которого Торину не победить время. За прибывшими в Торинград эльфийскими чародеями денно и нощно шпионили, но те никак не выдавали намерений свергнуть власть. Похоже, легендарный волшебник действительно верил, что борется с какой-то неведомой вселенской угрозой, для победы над которой во что бы то ни стало надо провести Ритуал. Для него бессмертие Вождя являлось побочным продуктом борьбы, а не целью. Торина такое отношение к собственной исключительно важной персоне, конечно же, раздражало, но давить на эльфа, сделавшего возможным мировую победу лихнизма, он, несмотря на всю свою внешнюю брутальность, побаивался. Кто его знает, какие ещё у ушастого припасены козыри. Антимагия, паровые машины, пушки, воздушные шары, дирижабли — их ведь не гениальный Торин или даже Маго Лихнун изобрёл. Пусть общественность полагала иначе, но Торин-то правду знал! С Гэльфштейна станется навести какую-нибудь смертельную порчу на лидера, который его не устроит. Проклятая магия!

Орки. С этими всё понятно. Каким идиотом надо быть, чтобы доверять зеленомордым ублюдкам?! Орков можно только заставить выполнять нужные тебе действия. Постоянно давить на них,