Я на секунду проглотила язык, не понимая, шутка это или он говорил всерьез, потому что ни тон, ни выражение лица не выдавали никаких эмоций.

— Странно слышать от человека, от которого пахнет чужими духами.

Это амбре сразу ударило в нос, как только я подошла. Сколько же литров она на себя выливает? Никита еле мотнул головой, будто воротник натирал, но, возможно, повел носом, стараясь уловить вполне ощутимый аромат.

— Что он делал руками под столом? — Не обращая внимание на мою реплику, проговорил он.

И мне максимально не нравилось то, что я видела.

— Никит, это твой знакомый. Может ты у него и спросишь, почему он ко мне лезет? — Постаралась сбавить обороты, проговорив максимально спокойно.

— Обязательно, но сперва, твоя версия.

Меня начала пробивать мелкая дрожь. Злость, страх, предчувствие, а главное, желание оказаться как можно дальше отсюда.

— Он подсел, я попросила его отвалить, и он ушел. Вот моя версия! — Устало выговорила, надеясь, что на этом допрос закончится.

— Ясно.

После чего он взял в руки вилку с ножом и начал резать стейк на куски, закладывая их аккуратно в рот.

Я же, просто сидела, будто домашнее животное, которое наблюдает, как ест хозяин. Хоть и передо мной тарелка стоит. И приборы есть. Но вот кусок в горло не влезет точно. Аппетит улетучился, так же стремительно, как и его брошенное «ясно». Наверное, с этим словом и улетел, а может еще раньше. Сердце волнительно сжимается. Словно ожидая чего-то плохого, но не понимает, чего именно. Я тоже не понимала, каким будет следующий шаг Никиты. Это ревность? Или всего лишь задетое самолюбие? Или чувства собственничества в нем преобладает над всеми остальными? Ведь я так же, будучи дома, сходила с ума от ревности. Но мы были вне досягаемости. Не видели и не знали, кто чем занимается на самом деле по другую сторону экранов с чатом. Но сейчас, когда мы рядом, все как-то неправильно. Все должно было быть по-другому. Наслаждаться обществом друг друга. Радоваться каждой минуте, проведенной вместе. Ловить бабочек в животе от близости. Трепетать в объятиях. А по итогу, я трепещу от страха. Предвкушаю не ласки и поцелуи, а опасаюсь возможности вновь быть обиженной тем, кто признавался так пылко в любви.

— Почему не ешь? — Указал ножом в мою тарелку, а я машинально отодвинулась.

Хотя никаких предпосылок к подобному опасению не было. Сегодня он вообще был идеальным. Но, что тогда со мной?

— Мне испортили аппетит.

Никита на секунду задумался, но потом его словно отпустило. А я только сейчас заметила, что мои мышцы тоже были напряжены, глядя на него. Даже челюсть крепко сжата, от чего заныл сустав.

— Я не думал, что мы встретимся с ними. — Даже взгляд его изменился. Будто смотрит другой человек. — Честно, прости. Тебе надо поесть.

Надо, сегодня так и не довелось это сделать, но и сейчас не уверена, что получится.

— Хорошо. — Покорно ответила я, беря вилку в руки.

* * *

Рыба давно уже остыла, но была все еще мягкой и таяла во рту. Только вот вкуса не чувствовала, словно атрофировалось все. Рецепторы гоняют какую-то волнительную кислоту в полости рта. Даже слюни стали вязкими. Ком в горле стоял, проглотить не получалось. Я тонула в своем испуге перед Никитой. Или перед его близостью со мной. Потому что мне было настолько больно? Или, потому что опасалась его поступков в отношении меня?

Получилось съесть половину, а дальше пошло в ход вино. Никита разговаривал. Делился историями, будто эпизода с его коллегами и не было вовсе. Я слушала внимательно. Старалась поддержать разговор. Делилась своими, лишь бы отвлечься. Не думать о приближающемся возвращении домой. Вино изрядно подбадривало. Пара кусков рыбы за весь день, не аргумент для алкоголя. В голове становилось немного мутно, а на душе легко. Никита забалтывал, и я была ему за это благодарна. В конце концов, сколько можно копаться в своих ощущениях, если человек, сидящий на против, ведет себя дружелюбно.

Выходя из ресторана, подхватила его под локоть, так как не была уверена в собственной поступи. Но сделала вид, что сыграло желание прикоснуться к нему. Он слегка улыбнулся, сжав мои пальцы.

— Домой? — Спросил Никита.

И я задумалась. Вино — это, конечно хорошо, но полностью я не стерла сознание. Однако и тянуть нет смысла. Во-первых, наша последняя совместная ночь неизбежна, а во-вторых, надо бы поторопиться, пока алкоголь не выветрился.

— Да. — Кивнула в ответ и мотор тут же взревел, будто только отмашки и ждал, чтобы рвануть машину с места.

Улицы были совсем пустыми. Все давно уже разбрелись по домам. И мы не стали исключением. Припарковав машину, Никита вылез и огляделся по сторонам. Опасался за нашу безопасность или кого-то искал? Отметила это машинально. Сегодня я приглядываюсь к нему с особой тщательностью. Ловлю каждое движение, слово, взгляд. Все потому, что не знаю его. После вчерашнего, поняла, что не знаю. А по переписке считала чуть ли не родственной душой. Смешно!

Он так же помог мне выйти из машины и тут же нас ослепило парой фар огромного внедорожника. Я зажмурилась и прикрыла глаза гипсом. В темноте это был слишком яркий свет. Никита же внимания не обратил, лишь нахмурился и захлопнул дверь. Фары продолжали светить нам в лица, даже, когда мы, обойдя машину, двинулись к дому. Когда зашли в подъезд, свет стал приглушенным и послышался звук проезжающего мимо автомобиля. Видимо, кто-то просто захотел похвастаться фарами дальнего света.

* * *

В квартиру заходила будто опасалась, что оттуда выскочит монстр и утащит в темноту потушенных ламп. Тело напряглось, дыхание стало прерывистым. Винный угар не спасал. Я будто в миг протрезвела и это расстраивало. Разувшись, стояла на месте, словно не провела здесь почти три дня, стесняясь зайти вглубь. Никита, заметив, мою нерешительность, подтолкнул в спину. Легонька, даже нежно, но мне показалось, что это был толчков в бездну. И вот я лечу вниз, жду мощнейшего удара о дно, но его нет. Меня сопровождает истеричный страх в предчувствии достижения низа, завладевший мной полностью, сковавший движения и мысли.

Я прошла на кухню и увидела выписанные мне таблетки, среди которых были и обезболивающие.

— Я в душ. Пойдешь со мной? — Послышалось сзади.

Внутренне вздрогнув, внешне, постаралась никак не выдать свои тревоги.

— Нет, мне надо таблетки выпить.

— Хорошо, я быстро.

Хотелось сказать, что может остаться там хоть до утра, но я прикусила язык. Не глядя