а меч выпал из рук.

На какой-то безумный миг она не могла вдохнуть и ослепла. Хейвен вцепилась в землю, ее пальцы запутались в комках окровавленного песка. Она пыталась прийти в себя, пока перед ее глазами все плыло и кружилось. Пыталась втянуть столь необходимый воздух в легкие.

Среди этой безумной паники из темноты донесся шепот. «Используй меня, – умолял кто-то. – Покажи им, насколько ты сильна. Насколько полезна».

Разум Хейвен прояснился, будто оконное стекло, с которого вдруг стерли грязь, и девушка, пошатываясь, поднялась на ноги. Пугающий голос исчез, словно его и не было.

Кровь существа покрывала левую щеку Хейвен, а сверху налип песок.

Неподалеку девушка заметила свой лук и сумела прикончить раненого зверя стрелой.

Как только она потянулась за другой стрелой, очередной гремвир бросился в атаку, слюна капала с его сверкающих клыков…

Внезапно он замер, наклонив человекоподобную голову, словно услышал что-то, чего Хейвен не могла слышать.

Затем гремвир взмахнул массивными крыльями и взмыл в воздух. Остальные сделали то же самое, перелетев через скалы и взмыв в небо подобно летучим мышам, выпорхнувшим из пещер.

Они повели себя так, будто хозяин позвал их обратно…

Адреналин в венах Хейвен иссяк, все ее тело внезапно обмякло. Каждый судорожный вдох приносил с собой запах кровавой бойни. После какофонии битвы, криков, хлопанья крыльев и сбившегося дыхания Хейвен внезапная тишина показалась ненастоящей, какой-то уловкой.

В этой тишине вновь зазвучал чей-то шепот, слишком тихий, чтобы разобрать слова.

Покачав головой, Хейвен провела ладонью по своей руке, липкой от крови гремвира.

Она кашлянула.

Затем упала на колени, и ее вырвало.

Упираясь ладонями в песок, Хейвен сделала глубокий вдох, стараясь вобрать как можно больше воздуха в воспаленные легкие. Солис вели себя как обычно, чистили оружие и шутили.

Смутившись, Хейвен вытерла слюну с губ. Больше никого не вырвало. И она могла бы поспорить, что ни у кого больше руки не дрожали от изнеможения. И легкие не горели, как будто их вырвали из груди, вывернули наизнанку и поджарили на огне.

Но еще более пугающим ей казалось то, что вроде бы больше никто из них не слышал голосов.

Мягко похрустывая сапогами по песку, Сурай подошла и похлопала Хейвен по плечу.

– Карвенди.

На языке расы Солис это означало что-то вроде «молодец».

– Умас, Солнечная Королева, – пробормотала Хейвен, ее горло пересохло и саднило. На солиссианском это означало «можете не благодарить».

Сурай рассмеялась, и звук ее смеха походил на звон фарфора.

– Ох уж, эта смертная, такая шутница! – сказала она по-солиссиански. – Я не Солнечная Королева, но другие – члены королевской семьи… и они не позволят тебе забыть об этом.

Сурай протянула руку, и браслет из морских ракушек зазвенел на ее нежном запястье с оливковой кожей.

– Я Сурай из Ашарии.

Хейвен поднялась на ноги и отряхнула ладони о штаны, прежде чем пожать Сурай руку. Традиционно у Солис было принято целовать друг друга в лоб, так что Сурай явно пошла на уступки ради нее.

– Хейвен Эшвуд из… Пенрифа.

– Рада знакомству, – безупречно произнесла Сурай на языке смертных. Она кивнула в сторону большой кошки, сидящей у подножия скалы и облизывающей свои огромные лапы. – Это Рук, принцесса с островов Моргани и настоящая королевская заноза в заднице, как по ней и видно. Хотя я бы поспорила, что по большому счету ты ей нравишься. – Взгляд Сурай метнулся к Ашерону. – А этого великолепного бастарда, я думаю, ты уже знаешь: он Эффенди, что объясняет высокомерие. Еще у нас есть Бьорн из Асгарда, наш Провидец. Не отзывайся плохо о его стряпне, и вы прекрасно поладите.

Хейвен бросила взгляд на Бьорна, быстрыми аккуратными движениями скатывающего одеяло. Будто почувствовав ее пристальный взгляд, он повернул голову.

– Ты читаешь ей книгу или знакомишься, Сурай? – спросил он таким тоном, что было трудно определить, дразнит он ее или нет.

Сурай сделала какой-то жест, который наверняка считался вульгарным среди Солисов, но затем взгляд Хейвен вернулся к Провидцу Бьорну и задержался на нем.

Рот Хейвен приоткрылся, хотя ей удалось сдержать вздох. Глаза Бьорна были белыми, как слоновая кость, и напоминали две луны, которые выделялись на его коже цвета ночи, будто выпавший на горной вершине первый снег.

Хейвен быстро отвела взгляд, а Сурай снова рассмеялась, и в уголках ее лавандовых миндалевидных глаз появились морщинки.

– Не надо его жалеть. Может, он и слеп, но видит больше, чем любой из нас.

Второй раз за последние пять минут щеки Хейвен вспыхнули от смущения. Она поспешила отвернуться, чтобы проверить свои стрелы на предмет повреждений и по возможности отчистить их песком.

Позже, при дневном свете, она отполирует их как следует.

Сурай наконец отошла к большой кошке, Рук, и Хейвен с любопытством принялась разглядывать массивного зверя. Если Рук могла менять облик, как писали об этом в книгах, то почему она до сих пор не превратилась обратно?

«Не будь слишком любопытной, – отругала себя Хейвен. – Чем меньше о них знаешь, тем легче будет попрощаться с ними».

Ощутив на себе чей-то взгляд, она подняла голову. Ашерон стоял чуть поодаль от нее, и ничто в его облике не говорило о том, что совсем недавно он участвовал в жестокой битве.

Скривившись, он оглядывал Хейвен с головы до ног.

– Что насчет нашей сделки? – потребовала она ответа.

Прежде чем Повелитель Солнца успел ответить, ее внимание привлекло что-то позади него. Хейвен инстинктивно вскинула лук.

Рот Ашерона открылся, его рука поднялась, чтобы остановить девушку…

Ее стрела просвистела мимо его щеки и вонзилась в гремвира, широко раскрывшего пасть. Ашерон тут же прикончил тварь своим мечом.

Повернувшись к девушке, Повелитель Солнца приподнял брови с таким видом, будто проникся к ней уважением.

– Я же говорила, что могу быть весьма полезна. Если захочу. – Хейвен прошла мимо него, мимоходом прошептав ему на ухо на ломаном солиссианском: – Думаю, это укрепило нашу сделку, не так ли, прекрасный Повелитель Солнца?

Очевидно, Ашерон никогда не слышал, чтобы смертные говорили на его языке, потому что в его напоминающих драгоценные камни глазах мелькнуло удивление, отчего у Хейвен пьяняще закружилась голова.

– Даже не верится, что ты послала стрелу не в мое сердце, смертная, – мрачно усмехнувшись, пробормотал он в ответ.

– Еще не вечер, – оглянувшись через плечо, парировала Хейвен.

Затем она нарочито медленно ему подмигнула и отвернулась так быстро, что чуть не проглядела, как его ноздри раздулись от возмущения.

Уходя, Хейвен ощущала покалывание между лопатками, когда пылающий взгляд Ашерона практически прожигал дыры в ее плоти.

Теперь настала ее очередь улыбнуться. «Не злись, Повелитель Солнца. По крайней мере,