Хвосты даже не пошли разбирать сумки вместе с мертвым магом. Горюя о необходимости чуть позже выползти в этот дождь на патруль, они расползлись по теплым мягким креслам и диванам греть свои шкурки у жарко натопленного Визулом камина. И я, честно говоря, их прекрасно понимала, потому как мне в эту грязь предстояло выйти первой, чтобы разобраться с той самой некроэнергией, что засекли мои стражи.

Несмотря на воющий желудок и ворчание помощника, я предпочла сначала разобраться с делом, а вот потом уже полноценно отдохнуть и наесться. Так что переодевшись в костюм по хуже, накинув плотный темный плащ, я потопала выполнять свои должностные обязанности.

До нужного склепа плелась минут двадцать. И придя, увидала лишь выломанную решетку.

Чтоб вам всем… покоя не знать в посмертии. Хоть энергии ночные стражи усмотрели не много, кто-то уже успел ею напитаться и выползти из своего обиталища. Вот честно, бегать по темнотище, в этой грязи под дождем в поисках ускакавшего обитателя гробницы мне никак не улыбалось. И я решила поступить проще. Выпустив чуток магии, уселась на ближайшее надгробие, ожидая, пока оголодавший воскрешенный сам прибежит на зов вкуснятинки.

Буквально через пару минут со стороны послушались неуверенные шаги. А вот и он, родненький. Топает в мою сторону уже измазавшийся по уши в грязи скелетик, в грязных тряпках, когда ты бывших дорогим саваном. Эх, не лучшую ночку ты выбрал для прогулки. Дожидаться, пока почивший рванет ко мне не стала. Кинув на слабенького пробужденного подчинение, отправила товарища обратно в его родной склеп. Проследила, чтобы тот благополучно прикрыл за собой крышку и с облегчением вздохнула.

Повезло неимоверно – товарищ хоть и древнего захоронения, но умер явно своей смертью, без мук и при жизни особо не злобствовал, оттого и был столь тих и светел. А подняла его энергия, скопившаяся после прошлой грозы – похоже кристаллы на ограде кладбища, что должны были оттягивать лишнюю магию, уже переполнены. Как бы там ни было, с кристаллами я буду разбираться уже при свете дня, а сейчас можно наконец вернуться домой.

Наивно было думать, что все закончится так просто. Собственно, только выйдя из склепа, я почувствовала, что что-то не так, но списала это на свою усталость и возможное приближение очередной грозы – воздух словно слегка подрагивал от силы.

Насторожил меня подозрительный треск, раздавшийся стоило мне отойти на пару шагов. Он был не слишком близко, но создавалось ощущение, что что-то упрямо тащиться в эту сторону. Вот это уже было не хорошо. Призвав свою серебряную косу, я стала медленно обходить старенький каменный склеп, направляясь в сторону подозрительного звука.

И вот стоило мне зайти за каменное строение… Неудовольствие этим днем достигло критической точки… Хотя и это не было крайностью, ведь теперь меня ждала впереди крайне веселая ночка.

За склепом обнаружилась довольно большая свежевырытая яма, буквально искрящая мертвой энергией, и куча следов свидетельствующих, что отсюда вышла погулять целая группа друзей. Незаконное захоронение, старое и явно когда-то полное замученных тел, которые скоро примчаться сюда! Вот сколько живу здесь, а все равно сюрпризы находятся. Преимущественно неприятные. И самый главный из них – моего нынешнего резерва точно не хватит, чтобы упокоить эту толпу разом! То есть придется либо всю ночь скакать по кладбищу, выкашивая их по одному, либо сгрести в одно место и запереть там до рассвета. Утром восставшие уснут, а я смогу сходить за накопителем, чтобы избавиться от всех разом. И вот ни один из вариантов мне не нравился.

Бандит, тварь мохножопая! Это же его территория! Ангус с Мявриком просто не смотрели, что твориться за склепом. А этот подлец мохнатый, вместо того чтобы доложиться нормально, любиться ускакал! Да если б я знала, что тут такое, то без накопителя бы не пошла! И пару амулетов прихватила бы!

А теперь… гадство будет… Вот ей богу, вернусь, дам ему поджопник на выход и пусть идет к своей любви мохнатой жить. Надо же так подставить.

Меж тем, близкий треск возвестил, что незаконно погребенные и неудачно восставшие прибыли. И все оказалось даже хуже, чем я думала.

Десять упырей… Смерть Милосердная, десять! План с отлавливанием по одному придется исключить. Мохнатое братство скоро пойдет на патруль, и мне совсем не хочется думать, что будет с тем хвостом, что попадется упырю на пути. Коты конечно ловкие, но дохлая нежить тоже весьма быстра. А значит, придется заманивать их в склеп и запирать до утра там. На одно хорошее заградительное заклинание, той магии что у меня осталось хватит.

И все же… ну какой же подлец Бандит…уши бы ему надрать, да они уже отгрызены…

Оскаленные клыкастые пасти, сверкающие алым глаза и зараженные трупным ядом когти – и все мне одной. И деваться некуда. Выпустив еще немного силы, я получила в ответ яростный рык и споро рванула обратно ко входу в склеп.

Черт, места мало, а надо как-то всех вместить – на открытой местности я их не удержу. А в мелком склепе особо косой не поразмахиваешь!

Отвратительный день! Худший в моей жизни!

Забежав в склеп, я с разбегу вскочила на крышку саркофага, в который буквально пару минут назад улегся его обитатель. Встряхнув косу со свободно закрепленным лезвием, заставила его крутиться смертоносной мельницей и приготовилась.

Первому влетевшему в склеп упырю я с размаху снесла половину челюсти. Увы, голову моим оружием с одного удара не скосить, только так прыткие конечности поотсекать. Чем я и занялась, ужом вертясь на крышке саркофага и держа круговую оборону от быстро набивающихся в маленькое каменное пространство тварей. Лезвие косы пело, в пространстве завоняло гнилой кровью, твари вопили от злости и боли, а я с каждым мгновением понимала, что выбраться похоже не смогу. Упырей оказалось даже не десять – тринадцать. Их набилось столько, что мне приходилось буквально танцевать, чтобы уворачиваться от ядовитых когтей тех, кто еще не потерял конечности. И все равно гады подрали. А ждать с запечатыванием больше нельзя. Скоро и эти безмозглые сообразят, что одной меня на пожрать для всех будет мало и поползут наружу.

В общем, решение очевидно – придется запираться и развлекать товарищей до самого утра. Конечно, мне будет больно, потом опять долго раны залечивать, шрамы еще небось останутся… Смерть Милосердная, как же я этого терпеть не могу! И Визул потом опять ворчать будет. Терпеть не могу, когда нудят над ухом «Я же говорил». Как будто я специально