Последние мои слова звучат довольно резко — я сразу это понимаю, но уже поздно.

— Я вас услышала, — тихо, с виной в голосе говорит девушка и, едва стуча каблуками, уходит, оставив после себя лишь легкий запах цитруса и жасмина.

3

15 декабря, четверг

Выходные, которых я так ждала, обернулись катастрофой. Сначала накрылись наши субботние посиделки с подругами из-за того, что Ира и Варя уехали со своими мужьями в Европу, а затем в воскресенье Артур огорошил меня новостью, с которой я никак не могла смириться.

— После нашей свадьбы я некоторое время еще побуду в Москве, — сказал он за ужином.

— Прекрасно! — обрадовалась я. — И сколько мы здесь пробудем?

— Я не сказал «мы», Вера. — Артур так сильно надавил вилкой на свой стейк слабой прожарки, что из него потек кровавый сок. — Ты поедешь в Нальчик и будешь жить там.

— Одна? Без тебя?

— Можешь приглашать к себе моих маму и сестер, своих подруг.

— Откуда я возьму подруг, если ни разу еще там не была. — Его решение сильно разозлило меня. Особенно его тон, не терпящий возражений.

— Ничего, заведешь.

— Почему я не могу остаться здесь с тобой? — не понимала я.

— Потому что не хочу, чтобы ты после свадьбы продолжала разгуливать по городу и посещать клубы. — На последнем слове Артур скривился и отправил в рот кусочек стейка.

— То есть всего этого я буду лишена, когда переду? — Мне кусок в горло не лез от возмущения.

У меня на безымянном пальце уже несколько месяцев красовалось дорогущее кольцо с бриллиантом, через полгода наша свадьба, а он вдруг такое выкидывает.

— Милая, ты знаешь, что означает фраза «замужем»? — Артур изобразил улыбку, но его светло-карие глаза не улыбались. — За мужем, понимаешь? Жена всегда должна стоять за мужем — не выделяться, не шастать одна по городу.

— Вот оно как… — пробормотала я. Он хочет, чтобы я жила в его тени.

Спорить было бесполезно. Артур лишь скажет: не нравится, не держу. Высказать свое недовольство я могла только маме, что и сделала сразу же, как вернулась домой. Вот только мама не посчитала это проблемой.

— Все правильно Артур сказал. У тебя и правда слишком много свободы. И в клубы ходить ты зачастила со своей Ленкой. Я тебе еще в школе говорила, что надо от нее избавиться. Надо тебе урезать карманные деньги, а то слишком много себе позволяешь.

Лена — моя лучшая подруга с начальных классов. Она, по мнению мамы, из неблагополучной семьи: матери нет, отец алкоголик. Однако Лена несколько лет назад удачно вышла замуж и теперь у нее много денег и любящий и любимый муж. А вот у меня, похоже, будет только много денег, которыми, даже если я и буду свободно распоряжаться, меня уже не удивить.

Понедельник тоже не принес ничего хорошего — я весь день провалялась в кровати, жалуясь Лене на свою жизнь.

Во вторник утром я подумала о том, чтобы отменить занятие в художественной школе. Настроения на это совсем не было, к тому же не хотелось видеть Дениса. Не то чтобы я на него обиделась, просто наше знакомство вышло каким-то неправильным, бестактным и немного конфликтным. Я не любила бывать с кем-то в неприятных отношениях, поэтому всегда первая шла на мировую, но в ситуации с Денисом я не знала, что делать. К нему и на хромой козе не подъедешь.

Взяв телефон, я уже набрала номер школы, как внезапно передумала и скинула вызов. Сдаваться я тоже не любила, а это сейчас была настоящая капитуляция.

— Не любишь кофе и шоколад, значит, — бормотала я, капаясь в нашем баре. — А элитный купажированный шотландский виски 12-летней выдержки ты тоже не любишь?

Положив подарок в красивый пакет, я быстро собралась и отправилась в «Альтер Эго». Какого же было мое разочарование, когда Дениса не была у стойки регистрации.

Светловолосая девушка с фиолетовыми дредами и ярко подведенными черным карандашом зелеными глазами улыбнулась и спросила, нужна ли мне помощь. Я помотала головой и, озираясь по сторонам, зашагала в сторону своего класса.

Время тянулось бесконечно долго. На прошлом занятии мы с преподавателем начали писать маслом зимний натюрморт: снежный фон, веточка ели, рябина, апельсины и несколько блестящих шаров. Зиму я не любила и ёлку никогда не наряжала — любовь к Новому году родители мне не привили. То, как все его ждут, радуются снегу и гирляндам, загадывают желание, — казалось мне глупостью. Вера в чудо, в волшебство, во что-то лучшее? Не смешите меня.

— Что ж, наше время закончилось, — с сочувствием произнесла Марина Львовна. — Увидимся в четверг!

— До свидания, — через силу улыбнулась я.

За стойкой регистрации все еще стояла девушка с дредами. Дениса нигде не было. Наверно, сегодня у него выходной.

Надев шубку и поправив прическу, я вышла на улицу и вдохнула морозный воздух. Домой идти не хотелось. Лена гостила у родителей мужа, а девчонки колесили по Европе. Мне же было одиноко и паршиво в этом еще светлом море гирлянд и всякой новогодней мишуры.

Увидев неподалеку литературное кафе, я стремительно зашагала к нему. Читать я всегда любила, но в последнее время мало это делала. Однако сейчас, зайдя в кафе, я буквально набросилась на книжные полки. После долгого выбора я взяла «Север и Юг» Элизабет Гаскелл, заказала двойной капучино и уселась в удобное кресло у окна. Так незаметно пролетел день и наступили сумерки. Посыпались гневные сообщения от мамы:

«Где тебя носит?»

«Почему не отвечаешь?»

«Быстро домой!»

Домой не захотелось еще больше.

Подумав немного, я написала ответ:

«Лена поругалась с мужем, поэтому сегодня я останусь у нее».

Мама сразу же перезвонила, и мне пришлось снова врать ей, выдумывая причину ссоры и описывая состояние подруги. Нехотя мама разрешила мне «остаться у Лены».

— Только без глупостей, — в конце разговора добавила она свою обычную фразу.

— Разумеется, — соврала я.

Что она подразумевала под словом «глупости», я так и не поняла. Наверно, все веселое: походы в клуб, тусовки в барах, вечеринки. Все это мне не очень-то и нравилось, но я продолжала это делать, потому что любила следовать наперекор маме.

Впереди у меня была целая свободная ночь, но без подруг мне не хотелось никуда идти. В итоге я вернула книгу на полку, оделась и вышла на улицу, которая была озарена разноцветными огнями гирлянд.