Это форма "демократии" по принципу "выиграл я, проиграл ты", при которой выборы, по замыслу, в конечном итоге станут практически неважными. Постоянное правительство, при содействии лояльных групп интересов, будет писать правила. Они будут решать, кто должен играть по этим правилам.

Передача своего правительства партийным кукловодам может стать неизменным наследием президента Байдена. Это наследие, в котором финансовые институты принуждают корпоративные инвестиции в климатические схемы, управляемые демократами. Это наследие школ, которые становятся центрами политической индоктринации и службами сбора данных. Это история некоммерческих организаций и федеральных агентств, которые становятся операциями по сбору голосов, профсоюзов и профессиональных ассоциаций, определяющих государственную политику, регуляторов, которые узурпируют роль выборных должностных лиц, и технологических компаний, которые становятся государственными цензорами речи по доверенности. Но все это облекается в форму единственно возможного решения проблем, которые, по мнению многих, являются неотложными.

Команда «А» больше не является главной. Традиционное трехзвенное правительство, с его сдержками и противовесами, разделением полномочий, требованиями публичного раскрытия информации и подотчетностью в день выборов, постепенно отходит на второй план.

Команда «Б». Переход от настоящей представительной республики к фальшивой демократии начинается с роста и расширения полномочий федеральной бюрократии.

Я вспоминаю городскую легенду времен моей работы в Конгрессе, которая слишком похожа на правду. Как гласит история, конгрессмен назначил встречу с утвержденным Сенатом секретарем кабинета министров, чтобы тот ответил на его вопросы - процесс, с которым я хорошо знаком. Но когда конгрессмен прибыл в офис секретаря, к огорчению законодателя, он обнаружил, что секретарь отсутствует, а старшие сотрудники готовы принять встречу. Конгрессмен, расстроенный и обиженный тем, что ему пришлось встретиться с сотрудниками, а не с высокопоставленным секретарем, выразил разочарование. Он сказал сотрудникам, что недопустимо, чтобы секретарь пропустил встречу, специально назначенную для них двоих. Он не хотел встречаться с сотрудниками. Он хотел встретиться с ответственным лицом. Он считал, что встреча с командой "Б" - это пустая трата времени.

Он выражал свое раздражение до тех пор, пока один из старших сотрудников наконец не заговорил и не сообщил конгрессмену дерзкую реальность. "Это правда - мы команда "Б", - сказал он. "Вы встречаетесь с правильными людьми. Мы "Б" здесь до вас, мы "Б" здесь после вас, и мы "Б" те, кто принимает решения. Если что-то должно быть сделано, мы "Б" те, кто решает, и мы "Б" те, кто это делает. Мы передадим секретарю ваши пожелания".

Когда я писал "Глубинное государство", я думал о команде "Б" в основном как о федеральных бюрократах. И они таковыми являются. Они существуют на всех уровнях правительства - привратники, лица, принимающие решения, люди, которые пишут мелким шрифтом. Во многих случаях они разрабатывают исследования, выбирают консультантов, финансируют исследования, выделяют данные, которые они хотят видеть, и формулируют аргументы еще до того, как ваш избранный чиновник или назначенец кабинета министров погрузится в проблему. Это профессионалы, обладающие большой властью и большим опытом.

Но команда "Б" - это нечто большее. Особенно в сегодняшней политической обстановке. Это также вспомогательные учреждения, которые борются за выгодные контракты, предлагают роскошные должности в постправительственных органах "с вращающимися дверями" тем.

Весь индустриальный комплекс "разбуженных" работает вместе, чтобы захватить власть правительства для вознаграждения союзников и наказания противников, как будет показано в этой книге.

Для нас, отдельных американцев, разница между управлением команды "А" и командой "Б" разительна. В то время как наши выборные должностные лица получают больше власти, выполняя волю избирателей, команда "Б" получает больше власти за счет роста правительства. Они получают власть, выбирая, какие внешние поставщики получат государственные контракты, устанавливая отношения с этими поставщиками и, возможно, впоследствии нанимаясь к ним на работу. Команда "Б" в правительстве получает больше власти путем коварной аннексии власти у государственных и местных органов власти. Для них федеральная власть - лучший вид власти.

Избиратели могут привлечь к ответственности только трех из 535 членов Конгресса - двух своих сенаторов и одного члена Палаты представителей. Остальные, как правило, даже не соглашаются на встречу с кем-либо за пределами своего округа. Им повезло, что они нашли время встретиться с несколькими из сотен тысяч (а в некоторых случаях и миллионов) людей, которых они официально представляют. Ваша способность повлиять на акт Конгресса намного меньше, чем способность повлиять на городской совет, школьный совет, законодательное собрание штата или даже губернатора. Команда "Б" предпочитает, чтобы все было именно так.

Правительство команды "Б" неизбежно по мере того, как власть становится все более централизованной на федеральном уровне. Это не ново. И даже не партийное. Но новым является намеренное стремление прогрессивных законодателей делегировать свои полномочия "команде Б", структурируя правительственные программы таким образом, чтобы изолировать их от влияния общественности.

Однако именно так видные демократы предлагают "спасти нашу демократию" - путем подавления власти команды "А" в пользу подхода команды "Б", который во многом изолирован от народного сопротивления - ака демократия.

Судья Верховного суда Нил Горсуч в своем особом мнении по поводу мандатов Управления по охране труда и здоровья (OSHA) в 2021 году написал: "Если бы Конгресс мог передать все свои законодательные полномочия неизбираемым чиновникам агентства, это "разрушило бы всю схему" нашей Конституции и позволило бы вторгаться в частную жизнь и свободы американцев по голому указу, а не только с согласия их избранных представителей".

Почему повестка дня команды "Б" - это левая повестка дня?

Хотя рост и расширение возможностей "Команды Б" были делом двухпартийным, есть все основания обратить особое внимание на левую сторону. Республиканские администрации наступали на пятки правительствам "синих" штатов в таких вопросах, как федеральное законодательство о правах на оружие, но это случалось сравнительно редко. Правые склонны отстаивать интересы штатов и местных органов власти, а не федеральные решения. В этой книге мы специально изучаем то, что происходит по левую сторону прохода, по трем причинам:

1. Левые отдают приоритет федеральной власти. Во-первых, левые избранники открыто настаивают на том, чтобы больше решений принималось на федеральном уровне, обеспечивая тем самым меньший контроль общества над тем, как им управляют. Когда речь идет о выборах, здравоохранении, добыче ресурсов, ограничениях на оружие, абортах или образовании К-12, левые в основном поддерживают подход "сверху вниз", единый для всех. Они разделяют антипатию к тому виду государственного управления, к которому прямо призывает Конституция, за исключением случаев очень конкретных перечисленных полномочий.

2. Изоляция правительства от народа. В дополнение к своей программе "большого правительства", как будет показано в этой книге, избранные левые