– Какой у тебя красивый мишка, – перед Катей остановился какой-то мрачный молодой тип, хромающий и опирающийся на палочку. – Нельзя такого красивого мишку по полу валять.

– Я и не валяю, – сообщила Катя. – И это не мишка. Это панда. Розовая, – уточнила она.

– М-м-м, наверное, это твоя любимая игрушка. Давно она у тебя?

– Недавно, – ответила дочка и уточнила: – Мамотька подарила. А потом мы сюда поехали.

– Если вы не против, мы пойдем, – сказала Зоя довольно нелюбезно.

Ей хотелось узнать насчет полдника и покормить дочь. Кроме того, от мрачного типа веяло какой-то опасностью – или это богатое писательское воображение играет в дурацкие игры? Почему-то на мгновение Зое захотелось оказаться как можно дальше от «Оркестрового дома», но она усилием воли отогнала от себя пустые глупые страхи и, взяв дочь за руку, поспешила в столовую. Мрачный хромой тип стоял и смотрел им вслед.

Полдник действительно был предусмотрен. На накрытом столе стояли йогурты, вазы с печеньем, тарелочки с нарезанным сыром, миски с фруктовым салатом, а также вазы с целыми фруктами: яблоками, грушами, бананами, киви, даже клубникой, для которой, пожалуй, было еще рановато. Прекрасный пансионат, прекрасный.

Она положила на тарелку немного фруктового салата, полила йогуртом из баночки и усадила дочку за ближайший стол. Розовая панда со всеми предосторожностями была пристроена рядом, чтобы не пришлось ее потом отмывать.

– Мама, я хочу горошка, – услышала Зоя и ошеломленно уставилась на дочь.

– Что?

– Я хочу горошка, из банотьки. С колбаской.

Зоин младший ребенок действительно иногда скатывался в странные гастрономические пристрастия. Несмотря на то что копченая колбаса не была полезным детским продуктом, Катюня обожала ее до дрожи. И консервированный зеленый горошек тоже.

– Катюша, ну где же я тебе возьму банку с горошком? – Зоя ласково улыбалась дочери, в глубине души понимая, что предотвратить надвигающуюся грозу вряд ли получится. – Это же ресторан, тут горошек в банках не подают.

– Хочу горошка, – нижняя губка начала оттопыриваться, и Зоя вздохнула.

– Ладно, сейчас ты быстренько съешь фрукты и печенье, и мы с тобой пойдем искать магазин. Думаю, что найдем и горошек, и колбасу. Хорошо?

– Хорошо, – вообще-то Катюня была девочкой покладистой и всегда готовой к разумным компромиссам, а потому взяла ложку и послушно начала есть.

После полдника они вышли на улицу, и Зоя снова с удовольствием подставила лицо солнечным лучам. Все-таки в загородной жизни были свои прелести – сплошной пикник.

– Хочу купаться, – она открыла глаза, убедилась, что Катюня показывает в сторону детского бассейна, и на мгновение задумалась. Конечно, на улице стоят теплые дни, но вода еще не прогрелась, поэтому в бассейнах никого не было, ни во взрослом, ни в детском.

Конечно, в спа-комплексе наверняка бассейн с подогревом, но, во-первых, там глубоко, а во-вторых, может, туда вообще детей не пускают. Зоя еще немного подумала. Ее дети с самого раннего возраста каждый год ездили на Балтику, где вода редко прогревались больше двадцати одного градуса. В начале сезона море и вовсе частенько оказывалось градусов пятнадцать-шестнадцать, но ни сына, ни дочку это никогда не останавливало, а саму Зою не пугало. А раз так, значит, и здесь искупаться вполне можно.

– Давай сходим в номер за полотенцем, купальником и теплым халатиком, а потом пойдем купаться, – сказала она.

Через десять минут они с Катей уже обстоятельно располагались на шезлонгах у бассейна. Других отдыхающих не было и в помине, все-таки далеко не все любили холодную воду. Натянув специальную шапочку, чтобы уберечь процессоры, и запустив дочку в детский бассейн, Зоя уселась на бортике и тоже спустила ноги в воду. Ну да, холодная, но не смертельно.

По дорожке, ведущей мимо бассейнов, шли двое мужчин. Они настолько не подходили друг другу, что Зоя даже на мгновение отвлеклась от весело бултыхающейся в воде дочки. Один – лощеный господин, одетый в твидовый пиджак с модными заплатами на локтях, дорогие джинсы и лакированные ботинки – с аккуратной, тщательно причесанной бородкой клинышком, в круглых очках в тонкой золотой оправе. Зоя отметила непередаваемую бархатистость его голоса, низкого, очень красивого баритона, когда он что-то спрашивал у своего спутника – спортивного качка в майке, так туго облегающей накачанные плечи, что того и гляди лопнет. Бритая голова, стоптанные кроссовки и мешковатые джинсы довершали образ.

Они были довольно далеко, и до Зои доносились лишь отдельные слова из их разговора. Это было очень кстати, потому что снова подслушивать кого-то, пусть и нечаянно, Зоя не собиралась.

Впрочем, ей было слышно, что говорили они про индивидуальный план тренировок, который качок предлагал лощеному, причем явно за немалые деньги. По крайней мере, слова «глубина», «павильон» и «борт» явно относились к имеющимся в пансионате спортивным сооружениям, «сердце», «живот», «синяк» и «борода» – к физической форме нанимателя, а «восьмерка», «груша», «диагностика», «облагораживание», «угол наклона» – к предлагаемым упражнениям и диете.

Молодой спортсмен «заливал» вполне уверенно, не забывая нахваливать себя так рьяно, что, услышав про «сертификацию», «экспертное заключение» и «эталон», Зоя не выдержала и рассмеялась. До чего же все-таки некоторые люди падки на рекламу, это уму непостижимо!

Впрочем, такие типажи, как лощеный господин, словно созданы для того, чтобы на них наживались другие.

«Запомните, я вам за это плачу!» – то и дело повторял он, словно слова были заклинанием, способными вернуть молодость и здоровье. Кстати, старым и больным он вовсе не выглядел, значит, держал себя в форме, а сейчас просто решил попробовать работу с новым тренером. Ладно, как говорится, хозяин – барин.

Губки у Кати были уже синие, и Зоя строгим голосом велела ей вылезать из воды. Это был «особый» голос, слыша который дочка всегда слушалась беспрекословно. Завернув малышку в пушистое полотенце, Зоя отнесла ее на шезлонг, стащила мокрый купальник, тщательно растерла тельце, натянула махровый халатик и даже накинула на голову капюшон. Да, все правильно, теперь не простудится.

– Мамотька, панда… Кто-то забрал мою панду, – в голосе Катюни нарастала истерика, крупные слезы текли по лицу, губы тряслись от горя.

Зоя изумленно перевела взгляд на лежаки. Сумка с вещами, маленькая сумочка с ключами от номера, деньгами и документами, ее собственная соломенная шляпа, Катина панамка, юбочка с кофточкой, мокрое полотенце и купальник. Действительно, панды не было.

– Катюша, мы, наверное, просто забыли твою игрушку в номере, – успокаивающе сказала она. – Мы же собирались в бассейн, торопились, вот ты ее и оставила. Сейчас вернемся и найдем.

– Я не оставляла. – Катя продолжала рыдать так безутешно, будто розовая панда была ее ближайшим родственником. – Я не могла ее забыть.