Как хорошо! Все молоды, умны, любят мать и сестёр, отлично служат, через несколько лет, глядишь, выйдут в генералы и адмиралы. Правда, у них какие-то тайны, и до матери и сестёр доносится часто повторяемое «завтра утром, завтра утром».

— Что случится завтра? — спрашивают женщины.

— Опять присяга новому царю.

Месяц назад скончался царь Александр I. Тогда все присягали, то есть клялись в верности старшему из царских братьев, Константину, но тот решительно отказался от престола. И вот предстоит новая присяга, другому царскому брату, Николаю, тому самому, который отобрал у Михаила Бестужева корабль для своих развлечений.

— Сегодня присягаем одному, завтра другому, — шептали в Петербурге. — Можно подумать, что Россия — это чашка чая, которую подносят то одному, то другому гостю.

— Пора! — произнёс Рылеев.

— Пора! — согласились братья Бестужевы и другие заговорщики.

Вот удобный день. Завтра утром, 14 декабря, солдат и офицеров заставят присягать новому царю, но солдаты сомневаются: следует ли вновь давать клятву?

Нужно этим воспользоваться, решают заговорщики. Чтобы Россия не досталась никому из царей, надо завтра вывести полки на Сенатскую площадь в центре Петербурга, около памятника царю Петру Великому. Оттуда совсем близко до царского дворца и других важных правительственных зданий. Войска захватят власть и объявят свободу народу. Завтра утром!..

Михаил, смеясь, рассказал, что на днях его рота несла караул во дворце, и у одного солдата звякнуло оружие: завтрашний царь Николай в страхе выскочил из комнаты, решил, что бунт, мятеж!

Сыновья за столом смеются, шутят, а мать чувствует что-то неладное, но не может вообразить, что в последний раз видит вместе своих детей, что в последний раз счастлива!

Братья выходят из дому. Павел и Пётр прощаются со старшими. «Слава богу, хоть они в случае чего останутся с матерью», — радуется Николай.

Поздно вечером старшие братья встретились на квартире у Рылеева. Братья Бестужевы обещают привести на площадь своих солдат и моряков. Михаил прощается с Рылеевым и на секунду забегает к больному товарищу в том же доме. И тут ему на шею бросается брат Пётр. Оказывается, он тоже в заговоре… Ещё один брат выйдет завтра на Сенатскую площадь.

Завтра 14 декабря — и все, кто восстанут, будут позже названы — декабристами.

УТРОМ

В понедельник — 14, на рассвете, Николай Бестужев зашёл к Рылееву. Они собрались идти, но жена Рылеева выбежала к ним: «Оставьте моего мужа, не уводите его! Я знаю, он идёт на гибель!» С тяжёлым сердцем Рылеев и старший Бестужев вышли на улицу.

А в это самое время братья Александр и Михаил спешно вошли в казарму Московского полка, где солдаты уже поднялись и одевались в парадную форму по случаю торжественной присяги новому царю.

Командир полка велел принести знамёна. А Михаил и Александр Бестужевы ходили между рядами и напоминали солдатам: «Если поклянётесь в верности жестокому царю Николаю, то срок вашей службы не сократится, и бить будут больше прежнего, и народу никакой воли не будет!»

Солдаты отвечали в один голос: «Не хотим Николая!»

— А если так, тогда вперёд, на Сенатскую площадь, к памятнику Петру Великому!

НА ПЛОЩАДИ

Московский полк построился вокруг памятника царю Петру. День был сумрачный, с Невы дул холодный ветер. Солдаты и офицеры стояли на месте, ожидая, что вскоре подойдут другие полки, и тогда царю Николаю придётся сдаться. Но время шло, а подмога не появлялась. В одном полку начальство уговорило солдат не идти на площадь. В других казармах царь и генералы опередили декабристов и заставили солдат ещё ночью присягнуть Николаю.

Узнав, что на площади мало солдат, не вышли и несколько старших офицеров, которые должны были возглавить восстание.

Наконец послышался шум сотен ног, крики: «Идут, идут!»

Целый полк высоких, могучих гренадеров вступил на площадь под командой двух молодых офицеров, а за ними бежал, ругаясь, полковник, которого никто не слушал.

С другой стороны появляется колонна моряков. Во главе неё в отличном морском мундире, с кортиком идёт капитан-лейтенант Николай Александрович Бестужев. В рядах шагает румяный безусый мичман Бестужев Пётр.

Теперь на Сенатской площади четверо братьев Бестужевых. Ещё несколько десятков таких же, как они, революционеров-офицеров и около трёх тысяч солдат и матросов, готовых сразиться за свободу. Сила немалая!

Из других полков приходят тайные гонцы, они сообщают, что восставшим надо продержаться до темноты, а под защитою ночи другие войска, хоть и присягнули Николаю, тоже осмелеют.

Настроение сначала было радостное. «Мы дышим воздухом свободы!» Но с каждою минутой дело становилось всё хуже.

Не у всех пришедших на площадь солдат были боевые патроны. Никто из офицеров не добыл пушек. Не было старших командиров, которых послушались бы все солдаты. Меж тем три тысячи мятежников вскоре были окружены не меньше чем десятью тысячами солдат, повинующихся царю Николаю и его приближённым.

Вдруг братья Бестужевы и их товарищи видят, что полки, стоящие против них, расступились на две стороны, чтобы не мешать своим пушкам. Жерла пушек нацелены прямо на восставших.

Раздаётся команда, но солдаты-артиллеристы не хотят стрелять и шепчут командиру: «Как же, ведь свои!» Офицер вырывает у солдата фитиль, раздаётся выстрел, второй, третий.

Площадь обагрена кровью убитых и раненых.

— За мной, ребята! — крикнул Михаил Бестужев своим солдатам и велел спускаться на лёд Невы, чтобы перейти реку и попробовать захватить Петропавловскую крепость.

Лёд, разбиваемый ядрами, не выдержал. Лишь немногие выбрались на берег. Бестужев обнял знаменосца и сказал: «Передай своим товарищам, что я прощаюсь с ними навсегда». Потом тихо скомандовал: «Спасайтесь, ребята, кто как может!»

Стемнело. Сенатская площадь опустела. Только убитые, раненые и кровь.

По городу носятся специальные отряды кавалеристов и жандармов, отыскивают и арестовывают мятежников. Некоторых схватили сразу, на площади. Поздно ночью пришли на квартиру Рылеева и увели Кондратия Фёдоровича.

Во всех концах города, при каждом аресте жандармы спрашивали: «Бестужевы, где Бестужевы?»

Прошли целые сутки, но ни один из четырёх братьев не был пойман. Это очень напугало царя Николая, ожидавшего, что вот-вот на него обрушится новый удар.

ГДЕ БЕСТУЖЕВЫ?

Все четверо поздно ночью пробрались домой. Сёстры плакали, мать спала, ещё ничего не знала.

— Не время, сёстры, вздыхать и плакать. Дайте что-нибудь