Ты до этого вроде как в облаках витал, с птицами пел, а сейчас резко мордасом об асфальт. Почему, ты думаешь, все наши клиенты закладывают в свои цены такую прибыль? Вот поэтому. Нервное это дело, Миш.

Михаил схватил лежащую на столе ручку и принялся вертеть её в руках. Дурная привычка, с детства прилипла, никак не мог отделаться. При секретаре только стеснялся так делать, сразу в сторону откладывал, но пока она не вошла…

А, нет, идёт. Как всегда, лицо серьёзное, суровое даже. И поднос в руках держит, а на нём — одинокая чашка кофе на блюдце, ложечка и капсула порционных сливок.

Михаил немедленно выпрямился и положил ручку обратно на стол, глядя на то, как Оксана бодро шагает по кабинету. Его отчего-то всегда завораживала её забавная семенящая походка маленькой отличницы. Даже хотелось как-нибудь пошутить, но Алмазов сдерживался, опасаясь, что Оксана его неправильно поймёт или ей не понравится. С Михаилом Оксана всегда была подчёркнуто холодна, и неизвестно, как она отреагирует на шутку. Вдруг решит, что он заигрывает? Хотя Михаилу было странно даже подумать о возможности заигрывать с собственным секретарём, и дело было не только в том, что он не заводил интрижек на работе. Но и в самой Оксане.

Для Михаила она была непривлекательна. Собственно, именно поэтому он и взял Оксану на работу — чтобы не отвлекала своей внешностью от насущных дел. До неё у Михаила работала пожилая женщина, отличный специалист и человек, но она ушла на пенсию, и он искал ей замену не только в плане профессионализма, но и в плане внешности — привык, что за секретарской стойкой находится не привлекающая его женщина.

Михаил любил яркость, любил, чтобы женщина блистала. Высокий рост, яркий макияж, идеальные черты лица, большая грудь, задница тоже должна быть налитая — таких девушек он выбирал. Оксана же была полной противоположностью всему перечисленному. Маленькая, даже какая-то крошечная, до безобразия костлявая, с плоской попой и нулевым размером бюста — несуразица, а не женщина. Несуразности добавляли и волосы — тёмные, кудрявые и пышные, как у негритянки. У другой девушки подобная шевелюра смотрелась бы шикарно, но Оксана выглядела с этими волосами так, словно надела на голову птичье гнездо. Михаил так и называл её про себя — Птичка. Да и фамилия была подходящая — Воронина. И нос небольшой и остренький, действительно как клювик.

— Ваш кофе, Михаил Борисович, — спокойно и невозмутимо сказала Оксана, поставив перед ним чашку. Выпрямилась и поинтересовалась: — Что-нибудь ещё?

Алмазов скользнул взглядом по её плоской груди, скрытой простой белой блузкой, поднялся выше, задержавшись на губах — в противовес бюсту излишне пухлых, крупных, и остановился, добравшись до глаз.

Оксана, когда сидела за компьютером, носила большие очки в чёрной оправе, и они делали её ещё нелепее, чем обычно. Но сейчас их не было, и Алмазов невольно залюбовался. Единственным, что казалось ему красивым в Оксане, были её глаза. Ярко-голубые… Просто уникальный цвет: как лазурное тёплое море.

— Вы носите цветные линзы? — вырвалось вдруг у Михаила, и он едва не стукнул себя по лбу. Совсем мозгами потёк после этого дурацкого совещания! Что он спрашивает, и главное — у кого?!

— Простите? — Оксана удивлённо подняла брови. Не нарисованные и не нарощенные, свои — две изящные линии, в меру широкие и очень выразительные. Именно по бровям Алмазов частенько мог понять её настроение. Вот и сейчас, судя по их взлёту, секретарь была поражена до глубины души.

И вместо того, чтобы ответить: «Ничего, извините, вы можете идти», Михаил продолжил свою гениальную мысль:

— У вас очень необычный цвет глаз, Оксана Валерьевна. Вы носите цветные линзы?

Брови чуть сдвинулись — значит, она рассердилась.

— Нет, Михаил Борисович, не ношу. Я могу идти?

— Да, — он кивнул и, когда Оксана уже развернулась к выходу, добавил: — Позвоните на охрану, попросите больше не пускать сюда Абрамову Валерию Николаевну.

— С радостью, — тут же откликнулась секретарь с лёгкой язвительностью, и Алмазов усмехнулся. Он прекрасно знал, что Оксана терпеть не может его любовниц, но с ревностью или влюблённостью это было не связано. Видимо, что-то личное, она же в разводе. Или пресловутая женская солидарность.

Вот интересно, что сказала бы Птичка, если бы познакомилась с его женой?

Глава 3

Оксана

После работы Оксана зарулила в зоомагазин — купить корм для Ёлки. Ёлкой она называла изящную чёрную кошку с зелёными глазами, которую нашла на улице как раз под этим самым деревом, и перед своим первым Новым годом без мужа. Кошку кто-то избил — может, за цвет шерсти, а может, просто так, — и Оксана не смогла пройти мимо, как шли другие люди, торопясь попасть домой с охапкой подарков и мандаринами. Дома её никто не ждал, большую премию, которую выплатили на работе, было почти не на что тратить, и Оксана решила на эти деньги спасти искалеченное животное. Ёлка так и осталась в итоге слегка инвалидной — из-за черепно-мозговой травмы она забавно тряслась, как игрушечные котята на приборной панели автомобиля, особенно когда волновалась. Но Оксана её просто обожала, полюбила настолько, что в итоге решила не пристраивать, хотя первоначально хотела вылечить и найти хозяина. Но в результате не смогла расстаться с ласковым и преданным животным, которое, признав в Оксане спасительницу, искренне ластилось к ней. Ёлка обожала сидеть на коленях, везде ходила хвостиком и даже спала под хозяйкиным одеялом, прижавшись к боку.

Теперь Оксана думала, что Ёлка спасла её от депрессии или ещё чего-нибудь похуже. В тот момент, три года назад, когда любимый муж ушёл не просто к другой женщине, а к лучшей подруге, Оксане не хотелось жить. Она тогда всё чаще задумывалась о том, чтобы и не жить вовсе, но потом нашла Ёлку — и эти мысли исчезли, как будто их кто-то ластиком стёр. Некогда оказалось думать, нужно было спасать животное. И как-то постепенно… выплыла. И Ёлку спасла, и себя.

Оксана, закупившись кормом, бодро шла домой, надвинув шапку поглубже на лоб — ветер дул нещадный. Обещали метель, но снега пока не было, только ветер, и это было хуже. Когда снег, как-то легче терпеть подобное, а сейчас было ощущение, что кто-то кусает за лицо.

За свистом ветра в ушах Оксана не сразу разобрала, что её кто-то зовёт. Расслышала, только когда этот кто-то схватил её за плечо и гаркнул почти в самое ухо:

— Ксю! Да стой ты!

Оксана остолбенела, едва не уронив пакет с