– У Вас пульс подскочил, какой сюрприз. Ваш работодатель – еще сюрприз – не исполнил условия сделки и не внес деньги. Вероятно, предполагал, что к этому моменту и Вы и я будем мертвы.

Смирнов не мог ни о чем думать. Его обездвижил и обезоружил страх, и страх же готовился поглотить его целиком. Силуэт человека, чей голос он слышит, маячил где-то неподалеку, но увидеть его было невозможно.

– Первые двое суток после просроченного третьего платежа Ваши почки все еще будут работать без какого-либо намека на проблемы. А вот на третьи сработает сигнализация – Вы будете ощущать дискомфорт. На пятые сигнализация напомнит, каково это, когда по мочеточнику идет камень. Минуты на три, не больше, не страшно и вполне терпимо. Но вот на шестые – у-у… Ваш организм сполна почувствует боль…

– Я умоляю Вас, Тимофей Сергеевич…

– Но кредитный отдел все же не варвары. Счетчик работает только по будням, а в выходные Вам ничего не грозит, – усмешка. – Жаль только, что сегодня вторник, а срок третьего платежа истек на прошлой неделе. Скоро мы узнаем наверняка, что Вас ждет – маленький камушек или отказ почек.

– Я ПРОШУ ВАС, НЕТ!!!

– Знаете, что у Вас на голове? «Заслон НМ-14», последняя модификация. Его создал Андрей Судьбин, как сканер, еще для обкатки первого поколения протезов. Ну, знаете, ловили сигналы мозга и центральной нервной системы к отсутствующим конечностям. Судьбин записал данные нескольких тысяч голов, а потом несколько раз прогнал через алгоритмы машинного обучения и пару нейросетей. Они в те годы были жуть как популярны. И в результате вышла расшифровка кодировки мозга. Когда он это понял, то, наверное, испытал ту же гамму чувств, что и Алан Тьюринг после взлома «Энигмы». «НМ-14» видит мозг насквозь. Перехватывает сигналы, бегущие по проводам в голове, обрабатывает, когда нужно – усиливает и отправляет дальше, по месту назначения. Незаменимая вещь при реабилитации после перелома спины. И инсульта. Помогает при Альцгеймере, Паркинсоне. Даже при аутизме. А еще есть особая функция, которая не дает командам пройти. Ловит их на середине пути, а дальше посылает вместо них белый шум. Так я заблокировал Ваш спинной мозг. Потом немного поиграл с тонкой настройкой и вуаля! У меня есть доступ к любой мышце Вашего тела. Хотите снова перестать шевелить языком?

Смирнов побледнел.

– Нет? Ну хорошо, как хотите. А знаете, Смирнов, в чем главный фокус? – голос потерял нотки насмешки и в одно мгновение стал стальным. – В том, что эта штука не избавляет Вас от боли. Осталось две минуты.

– ДА, ДА! Черт, да, меня нанял Добронравов!

– Минута пятьдесят пять.

Смирнов раскололся. Он выложил все. О бомбе в ноге он, конечно, представления не имел. Ему сказали, что там маяк, как страховка, на случай непредвиденных обстоятельств. Только активируй он его – взлетел бы на воздух, да так, что по кускам не соберешь.

– Это все, я клянусь! – выпалил вконец Смирнов. Он уже забыл, как буквально несколько минут назад горло было набито чем-то вроде глиняных черепков.

– Тридцать секунд.

– Боже, Тимофей Сергеевич, я не вру! Я правду Вам говорю, правду!

– Двадцать три.

– Господи, нет, прошу Вас, я не вру!

– Если он нас сейчас видит – предпочтет не вмешиваться. Пятнадцать.

Когда нет нужды, секунды несутся вперед с такой скоростью, что ничто уже их не догонит. Смирнов зажмурился и приготовился к удару. В его памяти все еще пульсировала агония отказа почек. В те далекие секунды два года назад он не видел выхода, и согласился на операцию, лишь бы разверзнувшийся чуть выше поясницы ад наконец прекратился. Лишь после всего он увидел сумасшедший счет, по которому ему придется платить несколько лет. Но, по крайней мере, он был жив.

Восемь.

«Пока что жив.»

Семь.

– Прошу Вас, пожалуйста…

Четыре.

Три.

И вдруг что-то слетело с его головы. Он рефлекторно сжался в клубок, и…

Ничего не произошло.

«Девять, десять, одиннадцать…»

Он открыл глаза. Разжал руки, локти и колени. Остановил взгляд на фигуре в дверном проеме. Мужчина средних лет, в легкой белой рубашке, смотрел на океан. Правая рука – металлическая, кажется, до самого плеча, а может и глубже. Один из новейших сплавов на основе титана. Солнечные блики так и бегали по комнате, стоило ему чуть пошевелиться.

Смирнов послал проверочные сигналы во все доступные мышцы своего тела. Получил утвердительный ответ. Схватил бутылку с водой, выкинул трубочку и осушил содержимое до последней капли.

И вдруг понял, что не чувствует никакой боли. Опасаясь худшего, он сделал первое, что пришло в голову – ущипнул себя кончиками ногтей за кожу на бедре. Было больно. Прикусил язык – больно.

Значит, он жив.

«Пока что жив.»

Потом провел глазами по ноге вниз – вдоль большой берцовой кости шел тонкий разрез и рубцы от свежих швов.

– Что Вы сделали со мной? – спросил он, немного уняв наконец дрожь и сердцебиение.

– Взял на работу, – ответил Тимофей Сергеевич. – В качестве аванса – погасил Ваш кредит. Полностью.

Смирнов отшатнулся.

– Э… – начал было он.

Мужчина повернулся и что-то бросил ему. Смирнов неуклюже поймал и осмотрел предмет – нечто, напоминающее гарнитуру-муху и аккумулятор вроде как от телефона.

– Это я извлек из Вашей ноги. И еще где-то полкилограмма циклотриметилентринитрамина в камуфляжной пленке. Тоже наша разработка, чисто для военных целей. Она и обманула рентгены в аэропортах. Говорил я, что ее выпуск надо прекратить, но воз и ныне там.

– То есть… Вы не гоните?

– Нет, – спокойно ответил Тимофей и протянул ему металлическую руку. В другой он держал «Заслон НМ-14», и металлические кругляши прибора сверкали фиолетовыми крапинками.

Смирнов глубоко вздохнул, помотал головой и скромно ответил на рукопожатие:

– Не знаю что сказать, Тимофей Сергеевич…

– Можно и без официоза, – предложил Тимофей. Потом он достал из ведерка со льдом бутылку шампанского, открыл, наполнил бокалы и протянул один из них Смирнову. – Расскажите мне все с самого начала. Особенно о том, как Вы вообще в это ввязались.

Они долго говорили. Обсуждали все, что Добронравов счел нужным сообщить Смирнову. Говорили спокойно и вдумчиво, как коллеги. Закончили к вечеру, когда солнце начало клониться к закату.

– Вы… – осторожно поинтересовался Смирнов, собираясь уходить, – Вы правда закрыли мой кредит?

– Документы об оплате я отправил на Вашу электронную почту. Ах да, – Тимофей достал из ящика стола пластиковый пакет, в котором лежали смартфон и электронный паспорт. – Это Ваше, а все прочие вещи в номере