Тем вокалистом был Джимми Пейдж. А друг через год или два создал «Лед Зеппелин». Разве не безумен рок-н-ролл?

Сэм замешкался, все еще улыбаясь воспоминаниям, покачивая головой. Я слегка покраснела, желая, чтобы его уважение ко мне не означало ничего большего. Пора перевести разговор на более безопасную тему.

— Итак, почему ты говоришь, что парень хорош?

Он скромно пожал плечами.

— Ты слышишь талант. А я могу читать людей. Девяносто процентов моей работы — это ситуационная осведомленность и оценка угрозы. Он полностью завладел вниманием публики. И это облегчает мне работу.

В этом был смысл.

— А что случится, если Бена и Дэйва узнают?

— Несколько человек уже заметили их, но предпочли оставить в покое. Очень помогает тот факт, что пацан на сцене отвлекает толпу. Но если атмосфера изменится, я выведу ребят через заднюю дверь, а Зигги подгонит машину.

— Для этого и нужен телефон? — спросила я, кивая на мобильник в его руке.

— Мы поддерживаем связь.

— Вы все начеку.

— За это мне и платят.

— А я-то думала, что ты просто наемный громила, который придает группе важности.

— Думаешь, я нужен Дэйву именно для этого?

Ай. Я завожу разговор о работе Сэма, а он перекручивает мои слова, чтобы разбередить мою старую рану. Иногда я задаюсь вопросом, в какой степени он воспринимает мир как вечный спарринг. Всегда считывает ситуацию, находит уязвимые места, превращает защиту в нападение. И всегда все контролирует.

Его взгляд метнулся в сторону.

— Барменша ждет, чтобы принять твой заказ.

— Хм-м? О. — Я повернулась, собираясь с мыслями. — Водку с содовой.

Сэм щелкнул языком.

— Манеры.

— Пожалуйста, — притворно улыбнулась я. Женщина за барной стойкой лишь приподняла бровь, ее руки уже были заняты приготовлением моего заказа.

— Ты не умрешь, если будешь хорошо относиться к людям, Марта.

— К чему такой риск? — Я вручила женщине десятидолларовую купюру — стоимость напитка и приличные чаевые в знак благодарности. Доказательство того, что я могу хорошо относиться к людям. Но Сэм уже вернулся на свой пост в конце бара, в пределах досягаемости парней.

Пора возвращаться к столику. Убейте меня.

Я натянула улыбку и стала пробираться сквозь толпу. Если какая-нибудь сволочь прольет спиртное на мои сапожки, я его покалечу. У меня не было денег на такие же.

Лиззи все еще сидела на коленях у Бена, освободив мой стул рядом с Дэвидом. Ура. Как только я села, его челюсть напряглась. Черт. Он собирался завязать разговор. Мне бы очень этого не хотелось.

— Итак, Марта, как долго ты пробудешь в городе?

— Еще не решила. — Я сделала большой глоток водки. Волшебный картофельный сок был бы сейчас кстати.

— Она будет присматривать за Гибом, когда Лиззи вернется к учебе, — сообщил Бен. — Мы пока еще не нашли няню, которой были бы довольны, так что...

— Я буду рада помочь.

Лоб Дэвида покрылся морщинами.

— Ты собираешься присматривать за двухлетним ребенком? Ты?

— Она отлично справится. — Лиззи не смогла бы улыбнуться шире или менее убедительно, даже если бы попыталась. — Отличная возможность наладить отношения между тетей и племянником.

— Именно, — согласилась я. — В любом случае, это не так уж сложно.

— Что ты знаешь о детях? — спросил Дэвид. — Я к тому, что у тебя даже мышь не выжила.

— В этом не было моей вины. — Проблема заключалась в общении с людьми, которые знали меня с детства. — Она заболела.

— Ты убила мышь? — Лиззи была полна сомнений.

Бен почесал бороду.

— Я и забыл об этом.

— Единственной причиной, по которой ты не забывала кормить и поить ее было то, что я каждый день напоминал тебе об этом, — сказал Дэвид, которому действительно нужно было отвалить прямо сейчас. Он совсем не помогал. Не то чтобы я ожидала помощи от него.

— Рано или поздно я бы сама вспомнила. — Я почувствовала, как начинала болеть моя голова. — Мне было шестнадцать. Все совершают ошибки в шестнадцать.

— Тогда какое у тебя будет оправдание за последующие десять лет? — усмехнулся Бен собственной гениальности.

По-сестрински я шлепнула его по руке. И тут же мою ладонь пронзила боль, мускулистый ублюдок. Семья и бывшие — отстой. Возможно, мне стоит вернуться в Нью-Йорк. Из ниоткуда по моей спине пробежала дрожь. Нет. Нью-Йорк — не вариант.

— Уверен, с тобой все будет в порядке, — сказал брат, погладив меня по голове. Будто бы он не знал, как долго я укладывала свои волосы в аккуратный хвост. Идиот. — Прости, Марта. Я уверен, что ты не позволишь моему ребенку умереть, как той бедной, невинной мышке. Пусть она покоится с миром.

Между тем, нешуточная тревога появилась в глазах матери ребенка.

— С Гибби ничего не случится, обещаю, — сказала я, хватая ее за руку. — Ты же доверяешь мне?

— Конечно. Безусловно. — И это прозвучало неубедительно. Ее встревоженный взгляд не прибавил мне уверенности. Возможно, это плохая идея. Я была чертовски далека от Мэри Поппинс. Даже если я и любила этого ребенка.

— Милая, все будет хорошо. — Бен поцеловал ее щеку и крепче прижал к себе. — Серьезно, расслабься. Мы просто стебемся над Мартой. Но она — взрослая, ответственная женщина, и я буду рядом, если возникнут проблемы. Сэм тоже будет с нами. Вокруг будет полно людей, которые помогут, если что.

— Ладно. — В этот раз ее улыбка, по крайней мере, не выглядела такой испуганной. Жаль, что пришлось упомянуть Сэма, дабы успокоить ее насчет моей неспособности позаботиться о ребенке. Но такова жизнь.

Расправив плечи и выпятив грудь, я выглядела как никогда уверенно.

— Я справлюсь.