полез в багажник за ней, да как закричит «Турсун, иди сюда!» Я подбежал, вижу там человек мертвый лежит, свернувшись калачиком, будто спит. Эх, — Сапаров воскликнул с сожаленьем, — нам бы надо сразу осмотреть все закоулки, пока никого рядом не было, тогда бы и дело с концом, а так... Зря старались!

— Не огорчайтесь, — успокоил его Вахидов, — найдутся хозяева машины, они отблагодарят вас. Что вы еще можете добавить?

— То, что на базар не съездил, так что жена теперь запилит, — улыбнулся он невесело.

— Хоп, идите, — сказал капитан, — пусть ваш Хусан подойдет ко мне.

— Хоп.

К сказанному выше тракторист ничего добавить не мог. Он тоже сожалел о потерянном времени, да, о том, что бригадир его теперь съест, потому что занялся черт те знает чем.

— В каком виде предстал вашим глазам труп? — спросил капитан.

— В таком же, как и сейчас, товарищ капитан. Весь в иле, не различишь черт лица. Только дыра в черепе размыта до костей и все. Когда я увидел его, сразу же послал мальчишек в кишлак, чтобы позвать участкового. Он пришел и уже ни к машине, ни к трупу никому не разрешал приближаться.

— Хоп. — Капитан направился к автомобилю.

Инспектор ГАИ Никитин доложил первым:

— Автомобиль новый, на ходу, можно ехать хоть сейчас. Царапины и вмятины в кузове и на капоте совсем незначительные, на станции техобслуживания их за полчаса устранят. Свое заключение я дам в Термезе, если не возражаете.

— Хорошо, — кивнул Вахидов.

— Эти мужики, — сказал Панов, имея в виду колхозников, — так поработали, что ни одного следа не осталось. Только снимки будут.

— А труп?

— На него я целую кассету израсходовал.

Капитан подошел к Эргашеву и Хамзаеву. Труп был уже вытащен из багажника и лежал на земле, все в той же позе. Это был среднего роста мужчина лет тридцати с пышной, надо полагать, иссиня-черной шевелюрой. Волосы сейчас у него были слипшимися, но завитки кудрей проглядывали даже в таком состоянии. Брови широкие, почти сросшиеся на переносице, нос крупный, с горбинкой, круглый подбородок. На верхней губе ниточка усов.

— Смерть наступила где-то в минувшую полночь, — сказал Эргашев, отвечая на немой вопрос капитана, — убит, по-видимому, камнем. В морге вскрою, а остальные анализы сделаю дома, так что полное заключение дам завтра к обеду.

— Хоп. — Спросил у Хамзаева: — Что еще, Анварбек?

— Протокол осмотра места происшествия я составил, — ответил следователь, — записал показания колхозников. Думаю, нет смысла гнать машину в Термез, оставим в РОВД.

— Да и труп можно оставить в нашем морге, — сказал Суюнов, — до опознания.

— А он сохранится? — спросил Хамзаев.

— Хоть сто лет.

— Какие документы были при убитом? — спросил капитан.

— Вот они, — ответил Панов, развернув целлофановый пакет, — не документы, а целлюлозная каша. Только вот эта корка означает водительские права, на чье имя выписаны — секрет, который мне придется расшифровать.

— Я уверен, справитесь.

— Попытаюсь, Касым-ака.

— Ну, если все дела здесь подошли к концу, — сказал Суюнов, — едемте. По правде говоря, в моем желудке полнейшая пустота. Надеюсь, вы, гости, не откажете перекусить со мной?

— Разумеется, — сказал Никитин, услышав приглашение. — Меня ведь вытрясло на вибраторе.

— И Хамзаева, — подсказал судмедэксперт...

В кабинете начальника РОВД, на длинном столе был собран обед, деловой, по определению хозяина: гора свежих лепешек, салат из помидоров и огурцов, отдельно на блюдцах — нежный зеленый лучок, петрушка и укроп. Пока из морга подошел судмедэксперт, собравшиеся пили чай, «промывали» как говорится, желудки, а едва Эргашев вошел в дверь, подали шашлык из свежей баранины.

— Непонятное какое-то преступление, — сказал некоторое время спустя Суюнов, — я все время думаю о нем, и одно мое предположение опровергается другим. Кто этот убитый, какое он имел отношение к «Жигулям»? Чья машина? Почему оказалась в реке?

— У меня такое впечатление, — сказал Никитин, — что автомобиль спустили с того же моста с помощью крана, хотя... следов троса я не заметил.

— Недавно я прочел один зарубежный детектив, — сказал Панов, — так там описывают некую даму, которая возила в багажнике своего автомобиля чей-то труп и не знала об этом. Может, и тут такое же, а?

— А в каком положении находился автомобиль в воде? — спросил Вахидов.

— Судя по показанию Сапарова, — ответил Анвар, — машина плыла вперед носом.

— Дел предстоит немало, — сказал Никитин, — утешает то, что известны номера.

— Я вам не завидую, коллеги, — улыбнулся Суюнов.

— А я — вам, — ответил в том же тоне капитан.

— Наше дело простое, выполнять указания, — произнес майор, пожав плечами.

— Приказывать я не имею права, — сказал Вахидов, — просто попрошу вас, Аскар Суюнович. Нужно собрать все данные об автомобиле: когда этот «жигуленок» появился в вашем районе, кто был за рулем, в салоне, может, где останавливался, заезжал к кому, — словом, всё! Я многое повидал на своем веку, но такого еще, признаюсь, не встречал. Тут даже определенную версию предъявлять опасаешься. Человек убит, а машина цела, причем, еще и в реке. Действительно, загадочное преступление. Поэтому следствию будут важны малейшие зацепки.

— Я понял, — сказал Суюнов, — сделаем все возможное. Ну, а если ничего не обнаружим?

— Если мы будем уверены даже в этом, уже хорошо. Ваш район исключим из поисков. Думаю, тут мы будем идти от частного к общему.

— А когда у нас с вами было наоборот, Касым-ака? — спросил Анвар.

— С вами лично по-моему, не было, но вообще... Какое сегодня число?

— С утра было десятое июля, четверг, — ответил Никитин.

— Десятое июля 1980-го года, — добавил Панов.

— Ну, что ж, — усмехнулся Вахидов, — десятого июля 1980-го года в четырнадцать часов семнадцать минут по местному времени мы выехали из Шурчи в Термез. — Он встал. — Спасибо за хлеб-соль, живы будем, ну, и так далее.

— Еще по одной пиале свежего чая, — предложил Суюнов.

— Тогда выезд откладывается на пять минут, — заметил Эргашев.

— Если откажетесь сейчас, потом в пути пожалеете, друзья.

— Уговорили, — рассмеялся Вахидов, приняв первым чай...

— Я сейчас