Шрифт:
Закладка:
– И какого хрена только бежали, – пробормотал Амэрс. – Знают же, что поймаем и вернем, а все равно дают деррру. Да куда они денутся с этого треклятого куска скалы...
Амэрс был прав. Орна стояла на скалистом острове, раньше сюда ссылали преступников. Сбежать на континент было практически невозможно, но рабы никогда не теряли надежды.
Конечно, можно было затравить беглецов. Можно было бы подождать день, два, три, и они бы сдались, не выдержав осады. Но был шанс, что рабы покончат с собой. А маги дорого стоили, как и крепкие мужчины. Нет, такому ценному товару нельзя дать истощиться или тем более умереть. Такой ценный товар нужно проучить и вытащить живьем. Поставить на место. Для того Амэрс и позвал Фрино. Потому что он мог помочь разобраться со всем этим быстро и почти бескровно.
– Я на эту падаль много времени тратить не собираюсь, – Фрино поморщился. – И не гарантирую, что обойдется без потерь. Следите за моим телом. Хоть один синяк найду – прикончу.
– Не волнуйтесь, господин, – кивнул Ирон, обходя его сзади и придерживая за плечи. – Оставьте это на нас.
Фрино терпеть не мог, когда до него кто-либо дотрагивался кроме его девочек. Ненавидел... но сейчас это было действительно нужно. Ведь, чтобы выгнать из барака такую прорву тел, нужно целиком отключиться, а в таком случае его слабый организм просто напросто повалится на холодную землю, расшибив при этом себе все, что только можно. Нет, синяки ему не нужны. Потому он запахнулся поплотнее в свой любимый плащ с меховой оторочкой на рукавах и капюшоне, и отключил часть своей нервной системы, которая отвечала за органы чувств и движение. Не к чему это ему сейчас. Только отвлекать будет.
К тому же он мог видеть и по другому.
Магия походила на нити. Тончайшая шелковая паутинка, что паук растягивает в углу, чтобы поймать себе ужин. Интересно, паук может видеть через свою паутину? Вряд ли. А вот Фрино может. Пусть это было совсем другое зрение.
В груди закололо и магический клубок начал разматываться. Нити поползли внутрь барака через окна, через двери, через дыры в крыше, опутали все, что могли. Теперь эти нити были новым тело Фрино. Нет, продолжением тела. Интересно, паук тоже так чувствовал свою паутину, как он?
Собаки. Двадцать три злых, напуганных пса. Ни к чему их обижать. Собаки - священные животные. Потому Фрино просто заставил их спать. Не торопясь, по одной, погрузил в глубокий сон. И только потом взялся за людей.
Один. Фрино чувствовал его магию – такую слабую по сравнению с его. Он чувствовал и уже почти пустой запас сил, и жгучую боль в ноге, и застрявшую в кости пулю. Но где же остальные? Обманули? Сбежали!
Нити скрутили мага, обездвижили, и Фрино, убрав лишнее, вернул себе способность двигаться. Вырвался зло из рук секретаря, и, чуть ли не рыча, двинулся внутрь. Перешагнул через вывалившиеся из стен камни, через мусор, через трупы нелегалов, через спящих собак. Перешагнул, и оказался в котельной – маленькой комнатке без окон. Половину ее занимал огромный, металлический бак, от которого так и несло дешевыми наркотиками – видно, в нем их и варили.
Маг смеялся. Он сидел у костра и смотрел на Фрино с вызовом, с злорадной насмешкой.
– Что, сукин сын, не ожидал такого, да? - рассмеялся он. Тощий, болезненный, с синяком под глазом, с окровавленной ногой. Жалкий. – Сделали мы тебя, да! Сделали, сука!
Фрино не стал ничего говорить. О нет, разговоры здесь были бесполезны. Он просто заставил этого человека своей же собственной рукой надавить на рану на ноге. Маг взбрыкнул, но силы его были на исходе, а боль не способствовала концентрации.
– Где. Твои. Друзья? – почти ласково спросил у него Фрино.
– Так я тебе и сказал, отродье Сентро...
Палец с грязным ногтем глубже проник в рану, и маг закричал. У Фрино внутри все клокотало, будто играл в ушах оркестр, состоящий исключительно из ударных. Дыхание сбилось, его привычно замутило. Он ненавидел пытать людей. Ненавидел каждой клеткой своего тела. И не потому, что не любил причинять боль... а потому что это делало его сумасшедшим, съехавшим с катушек психом. А быть психом Фрино не любил. Потому он решил, что надо покончить с этим поскорее. Как можно скорее.
Одна из нитей забралась в голову мага. Уже совсем другая нить, отравленная. Если бы у нитей Фрино был бы цвет, то обычные были бы белыми, а эта — зеленой. И вот она уже нашла нужную точку, взметнула воспоминания, перерыла их, перевернула вверх дном. Фрино краем глаза увидел мертвых женщину и ребенка, человека с отрубленной рукой...
– Господин Сентро, они ушли под землю, – отвлек его от дела Ирон. – Мы нашли люк. Мои люди осмотрели подвал... в нем дыра в городские катакомбы.
Отпустив стонущего от боли и дурных воспоминаний мага, Фрино хищно ему улыбнулся. Магия внутри кипела, мечтая о погоне.
– Какой сюрприз. Надеюсь, они хотя бы знают, куда идти. Иначе это будет даже слишком скучно.
Глава третья, в которой Эйнар кормит собак
Перед тем как отправиться в город Эйнар зашел на псарню. Собаки радостно залаяли, увидев его, побежали лизать руки. Спокойными остались лишь снежно-белые, с идеальной челюстью, крепкими ногами – самые статные, самые старые. Их осталось всего пятеро. Последние выводки были словно прокляты – черные и рыжие пятна в окрасе, деформированные морды, мутные глаза. Некоторые – с рождения калеки. Дядя приказал бы их всех передушить еще слепыми щенками, они ведь бесполезные уродцы. С такими не выйдешь на охоту вместе с Владычицей и высокородными, не продашь – ни здесь, ни за морем. Дядя вообще собак не любил, считал глупостью держать их до сих пор. Но Эйнар не позволил их тронуть. Хоть что-то в этом замке должно безоговорочно принадлежать ему.
Эйнар просто любил собак.
На псарне начинало вонять – давно пора было менять подстилку, и пол в некоторых местах подгнивал или был выгрызен. Собаки опять не накормлены, не вымыты, шерсть у многих сбилась в колтуны. Гарт, старик-конюх, заодно и тут прислуживающий, давно плевать хотел на свою работу. Он, как и Авель, считал, что нянчиться с вырожденной породой смысла нет. Иногда Эйнару хотелось просто приказать выпороть его и выгнать прочь, но
