Телефонная трель резанула по ушам, и Зверев едва не свалился с кровати. Он протянул руку, снял трубку и недовольно процедил:

– Ну?

– Пал Василич, дорогой!!! Слава богу, дозвонился! Ты уж прости, но тут такое дело… – голос дежурного в трубке подрагивал, Звереву показалось, что звонивший вот-вот расплачется. – Пал Василич, у нас двойное. Корнев орет как ненормальный, требует тебя! Я ему, мол, у тебя отгул, а он и слушать не хочет!!! Собирайся, я за тобой машину послал.

Зверев откинул одеяло и мотнул головой, стараясь прогнать остатки дремы.

– Ничего не меняется! Ладно, еду! – Зверев повесил трубку.

Первым делом он направился в ванную. Приняв холодный душ, Зверев сварил себе кофе. После того со двора раздались тревожные сигналы, Зверев с недовольным видом выглянул в окно. Во дворе стояла старая «управленческая» «Эмка». За рулем «дежурки» почему-то сидел Гриша Панюшкин, а вовсе не Игорек Сафронов, за которым была закреплена старая легковушка. Высунувшись в окно, Гриша непрерывно жал на клаксон.

– Уймись ты, чертяка, я не глухой!!! – рявкнул Зверев, Гриша с завидным упрямством продолжал гудеть. Зверев погрозил седовласому усачу кулаком, тот что-то пробасил в ответ и, скривив лицо, со злостью сплюнул.

«А Гриша сегодня не в духе…» – философски отметил Зверев и отошел от окна. Он не спеша выпил чашку кофе, потом, выкурив сигарету, не спеша оделся и вышел за дверь.

На лестничной площадке Зверев столкнулся с Зинаидой Матюниной. Соседка, пышная женщина бальзаковского возраста, только что вынесла мусор и поднималась по лестнице, что-то тихо напевая.

– Павел Василич… добренького утречка вам, – увидев Зверева, Зинка расплылась в улыбке, но тут же ойкнула и вжалась в стену.

– Ты чего это визжишь, Зинаида? Паука, что ли, увидела или я тебя так напугал? – Зверев прошел мимо женщины и задержался на лестнице.

– Да полно тебе, сосед! Я пауков отродясь не боялась!

– А чего дергаешься, или Степка за старое взялся?

– Да какое там… Степка мой теперь как шелковый! И тебе за то спасибо, Пал Василич! С тех самых пор если и употребляет, то в одиночку и в меру. Всадит стакан беленькой, водой запьет, покурит – и на боковую! Я уж и не ругаю его за это. Он же мужик, чего уж тут поделаешь, коль ему без э́нтого не в мочь!

Степан Матюнин, муж Зинки, фронтовик и инвалид, был, в принципе, неплохим мужиком, но часто напивался и одно время даже поколачивал Зинку. Зинка же в таких случаях тут же бежала к Звереву, и тот усмирял буяна и его дружков. Однажды такая бытовая ссора едва не закончилась для Зверева плачевно, ибо случайный собутыльник Матюнина оказался матерым рецидивистом и открыл в подъезде стрельбу.

– А вскрикнула я от того, что за доброту недобрым отплатили! – продолжала верещать Зинка.

– Кому?

– Тебе!

Зверев нахмурился:

– Это ты о чем?

– Так вот же… – Зинка вскинула руку, потрясая мусорным ведром! – Ты на задания свои собрался, а тебе навстречу я, баба-дура, да с пустым ведром! К несчастью это, примета есть такая!

Зверев рассмеялся.

– Ну ты даешь, соседка! А я уж и впрямь подумал…

Махнув рукой, Зверев двинулся дальше, сбежал по лестнице и вышел из подъезда. Зинка же только вздохнула, покачала головой и наспех перекрестила Зверева в спину.

Пока они ехали, Павел Васильевич сидел на правом переднем сиденье возле раскрытого окна и периодически помахивал журнальчиком, потому что жара стояла невыносимая, а двигались они медленно и их почти ветерком не обдувало. Мимо сновали машины и троллейбусы, пешеходы куда-то спешили и пыхтели от жары. Когда они выехали из центра города, народу и машин стало меньше. Панюшкин помалкивал, и тогда Зверев спросил:

– Ну все, Григорий! Давай уже наконец объясни, чего ты сегодня такой смурной?

Гриша отмахнулся:

– Да ну их всех к лешему!

– Кого это их?

– Да Корнева нашего и этих московских! А еще и Гошу нашего, балбеса…

– Ты про Сафронова? А он-то тут при чем? Ладно, давай по порядку. Меня вон сегодня из дома выдернули, хотя у меня и отгул, и я при этом, как видишь, сижу бодрячком, а ты тоску навел. На вот журнальчик тебе оставлю. Выдастся минутка, почитаешь!

Гриша на ходу достал из кармана очки и нацепил их на нос:

– Что за журнал?

– «Роман-газета» – последний номер!

Гриша в знак одобрения кивнул и бросил журнал на заднее сиденье.

– Ладно, оставляй! Почитаем!

После этого Панюшкин сменил гнев на милость и принялся пояснять. Оказывается, причиной дурного настроения Гриши стало то, что сегодня утром новенький «ЗИС-Аремку́з», на котором Гриша ездил в течение последних нескольких месяцев, у него забрали. Причиной стало то, что сегодня утром из Москвы в Псков прибыла комиссия аж из самого Главного управления МВД. Начальник псковской милиции полковник Корнев, которому было поручено встретить прибывающих коллег из Москвы, поднял в управлении столько ненужной суеты, что все сотрудники молча стучали зубами, выполняя приказы Корнева и матеря его по-тихому на чем свет стоит.