Шрифт:
Закладка:
Весь вечер и половину ночи прошел в подготовке наряда для похода в ресторан и разговорах, как себя в нем вести. Причем выбирать было особенно нечего. У Веры с собой была пара красивых платьев, недавно пошитых у знакомой портнихи, в которых по масштабам Пензы не стыдно было пойти в любой ресторан или театр. Но букет, продолжающий стоять у кровати, говорил о других масштабах. Одно красивое платье, сшитое по последней Парижской моде — во всяком случае, так утверждали в ателье на окраине города, специально для поездки в Египет было у Марины, но для Веры оно было велико. Ушивать его было некогда и нечем, нитки под цвет ткани отсутствовали.
В конце концов, остановились на платье нежно голубого цвета, которое, как утверждала Марина, очень шло к глазам Веры. В виде аксессуара был выбран светлый легкий шарфик и маленькая светлая сумочка, которую Марина купила уже в Египте. Беловой были даны самые строгие указания, как вести себя с генералом, что нельзя делать ни в коем случае.
— Ты у нас будешь вся светленькая и пушистая, больше опускай глазки и красней. Пусть этот араб поймет, что ты ему в дочери годишься, и будет относиться соответственно.
Вера послушно кивала головой и поддакивала, хотя в глубине души и не очень хотела, чтобы генерал смотрел на нее только как на девочку. Заснуть она не могла почти до рассвета, а когда проснулась, внезапно поняла, что не выяснила в кабинете руководителя главное — платье одевать на работу или переодеться в него после работы. Марина, всплеснув руками, как можно упустить такой вопрос, подумав, предложила надеть платье сразу на работу, там все равно под белым халатом не видно.
Глава 3. Первое свидание
Весь рабочий день прошел для Веры на сплошных нервах, работа не клеилась, генерал не появлялся. Только в самом конце рабочего дня Белову позвали к руководству, куда она и пошла в своем белом рабочем халате. Тут в кабинете у Карпухина она и встретила генерала, которого не сразу узнала в светлом гражданском костюме и белоснежной до синевы рубашке с расстегнутым воротом. Без формы Шариф оказался элегантным мужчиной, худощавый, выше среднего роста, с черными глазами и волосами. Он показался Вере похожим на индийских актеров, которых она видела в кино в Союзе.
Только тут Вера поняла, что предстала перед генералом в рабочем халате и черных кожаных, тоже рабочих тапочках, в которых так удобно сидеть перед пультом ЭВМ, и окончательно смутилась.
Недолгое молчание прервал Шариф. С улыбкой глядя на Веру, он на английском языке сообщил, что уговорил руководство отпустить ее с ним на вечер. И если она согласна, приглашает ее в ресторан на ужин, после ужина он в целости и сохранности доставит Веру до места, где живут советские специалисты.
Из-за волнения Вера не все поняла, что сказал Шариф, но суть про ресторан усвоила. Сделав над собой усилие и чувствуя, что вся пылает, она произнесла заранее подготовленную фразу с благодарностью за подаренный букет. А затем, подбирая слова, попросила подождать ее несколько минут пока она снимет халат и приведет себя в порядок после работы, добавив в конце фразы для чего-то жалостливо — please (пожалуйста).
Руководитель группы, присутствующий при обмене любезностями, несмотря на знание английского языка, не понял половины сказанного Верой и поинтересовался, что это Белова сказала генералу. Узнав в чем дело, расплылся в улыбке и сказал, что бы она быстрее делала все свои дела, это он не подумал предупредить ее, что бы она пришла уже готовая к посещению ресторана. Вера про себя отметила, что раньше самокритику от своего начальника не наблюдала.
Дальше было все как в тумане. Поездка на шикарном Мерседесе с кондиционером, в котором она с непривычки замерзла. Причем генерал, наверное, чтобы ни смущать ее сел на переднее сиденье рядом с водителем. Открытая веранда ресторана, столы, накрытые белоснежными скатертями, посуда с золотыми вензелями, всюду живые цветы, слышно, как плещется вода Нила. Легкая музыка. Разодетые в вечерние платья дамы, явно европейской внешности и египтянки, одетые более скромно, но обвешанные золотом и драгоценными камнями. Их кавалеры, как арабы, так и европейцы, в таких же элегантных костюмах, как и у Шарифа. Какие-то необычно вкусные блюда, фрукты и десерты. Шампанское в длинном, узком бокале. Шариф, непринужденно рассказывающий своей спутнице об Египте, Каире и ресторане, где они сейчас находятся. Было от чего обычной советской девчонке из провинции впасть в ступор.
Только к концу вечера Вера пришла в себя, наверно помогло шампанское, которое она выпила. Ей стало легко и комфортно на берегу Нила. О чем она и сказала Шарифу. К ее удивлению, это его сильно обрадовало. Он попросил ее рассказать, что-нибудь о ее жизни. И она, почему то, стала ему рассказывать, как встречают Новый год в Пензе, про наряженные елки, как там в это время холодно, сколько снега и какие вкусные новогодние мандарины.
Выслушав Веру, генерал подозвал официанта и что-то ему сказал на арабском языке, тот кивнул головой и отошел. Через какое-то время у них на столе появилось большое блюдо, полное крупных мандаринов.
Если сказать, что Вера удивилась, не сказать ничего. Она и не думала, что ее воспоминания о новогодних мандаринах проявятся вот так. В голове пролетела мысль, услышанная ей раньше в каком-то иностранном фильме — он исполнил мой каприз, значит любит. Мандарины оказались очень вкусными и несравнимыми с теми мелкими, зеленоватыми, кислыми фруктами, которые она ела на Новый год в Пензе. Вера Белова уже смотрела на импозантного мужчину, сидящего напротив нее не как на возрастного генерала, а как на друга, почти ровесника.
Потом они танцевали. Причем Шариф танцевал гораздо лучше ее, несмотря на то что она занималась танцами в студии при их институте. Кроме того, Вера ловила удивленные и завистливые взгляды расфуфыренных дам, уж очень ее вид, возраст и одежда отличались от остальных посетительниц ресторана. Своим женским чутьем Вера чувствовала, что ей завидуют, похоже, Шариф был востребованный кавалер.
И тут Вера вспомнила, что до сих пор не знает, есть ли у Шарифа жена. Вечер, спокойная музыка и шампанское располагали к откровению, и она уже не робела от своего спутника. Поэтому она поинтересовалась, как бы, между
