Шрифт:
Закладка:
- Вот, держите, - сказала официантка.
Она поставила передо мной напиток, подложив свежую салфетку для коктейля, затем взяла пустой бокал.
- Спасибо, - сказал я.
- Не хотите ли сделать заказ прямо сейчас?
Прежде чем Сильвия смогла ответить, я сказал:
- Нам нужно еще несколько минут, пожалуйста.
Сильвия выглядела обманутой. Но она улыбнулась и кивнула.
- Еще несколько минут, дорогая, - сказала она.
Официантка ушла.
И снова Сильвия посмотрела ей вслед.
Я сделал глоток из бокала. Коктейль был холодным и приятным. Я сказал:
- Прошло четыре дня и четыре ночи.
- Ага, - Сильвия казалась растерянной.
- Для Гордона. Без "Зеркала".
- Ах, да. И он больше не мог оставаться вдали от него.
- Верно, - сказал я. - Наконец, примерно в час ночи на пятый день работы выставки, он больше не мог выносить ее утрату, поэтому оделся, поехал в галерею и воспользовался ключом Фейс, чтобы войти.
- Дай угадаю. Картины там не было. Она продала ее.
- Нет, нет, Сильвия, боюсь, что нет. В жизни все не так, как в банальном сценарии.
Она усмехнулась.
- Что ж, вполне возможно...
- Несмотря на то, что Гордон имел полное право войти в галерею, была середина ночи. Поэтому он старался сделать это незаметно. Войдя, он не включил свет.
- А как же система сигнализации?
- Фейс дала ему код. Наверное, мне следовало упомянуть об этом.
- Все в порядке. У меня нюх на мелкие детали.
- Это и делает тебя таким замечательным режиссером, - сказал я.
Она слегка склонила голову в знак признательности за комплимент.
- В общем, - продолжил я, - Гордон взял с собой фонарик. Он включил его и крался по галерее в поисках своей картины. Вскоре он нашел ее. Он стоял перед ней, светил на нее, чувствуя себя человеком, который что-то потерял... и вот теперь нашел. Он смотрел на Шантель, преклоняясь перед ней, плача от красоты своей утраченной любви, и от явной гениальности своего творения. А потом он закричал.
- Закричал?
- Закричал.
- Почему?
- Помнишь, я упоминал о пауке, который был виден под ее ночной рубашкой?
Она кивнула.
- Конечно.
- Его не было.
- Не было?
- Не было.
Сильвия вдруг встревожилась.
- Боже, мой, - пробормотала она. - Он просто исчез?
- Судя по всему.
- Очень странно.
Она поморщилась, затем отпила еще вина.
- Гордон тоже так подумал. Он нарисовал этого паука на теле Шантель. Он точно знал, где тот должен находиться...
- Конечно.
- Там, где раньше был паук, под рубашкой, возле левой лопатки, появилось небольшое пятно.
- Как если бы он укусил ее?
- Это то, что Гордон подумал сначала. Но он не очень-то верил в сверхъестественное, поэтому не поддался поспешному выводу о том, что нарисованный паук укусил ее.
- Безусловно. Это нелепо.
- Поэтому он более внимательно изучил пятно.
- И?
- А потом он позвонил Фейс. Он сказал ей, что случилось что-то ужасное и что она должна немедленно приехать в галерею. Поэтому она сразу же поехала туда, и они немного поговорили. Очевидно, Фейс даже не понимала, что сделала что-то не так, не могла понять, почему Гордон расстроен.
- Картина - настоящий шедевр, - сказала она ему. - Но мне показалось, что ее можно немного подправить. Этот паук... ему действительно там не место. Я понимаю, что вы пытались этим сказать... Невидимый разрушитель и так далее. Но, боюсь, меня это не устроило. Во-первых, я не могу себе представить, чтобы она беспечно расчесывала волосы с пауком на спине. Она бы его почувствовала. На мой взгляд, паук отвлекал внимание, не давал в полной мере воздействовать картине на зрителя. Вы знаете, я сама художник, и довольно хороший, если можно так выразиться. Поэтому я просто закрасила его. Видите? Вот здесь. Никто не поймет, что он тут был.
- Ты испоганила мою картину! - закричал Гордон.
- Не говорите глупостей, - сказала Фейс. - Я улучшила ее.
Сильвия тихо хихикнула.
- Когда на следующий день помощник Фейс открыл галерею... - продолжила она.
- ..."Зеркала" на стене уже не было. Его нигде не было. На месте "Зеркала" он нашел Фейс Перселл. Она была обнажена и висела вверх ногами... прибитая к стене.
Сильвия поморщилась, оскалив зубы. Она выглядела так, словно ощущала гвозди в своем теле.
- Ее ноги, - сказал я, - были широко раздвинуты, а отрезанная голова находилась между ними, застряв там.
- Застряв?
- По-видимому, несколько дюймов ее позвоночника были заклинены во влагалище.
Сильвия выглядела больной.
- Из каждого глаза, - продолжал я, - торчало по кисточке. Они были в черной краске. Такой же краской на ее обнаженном торсе было написано: НЕМНОГО ПОДПРАВЛЕНО.
- Ты, должно быть, шутишь, - пробормотала Сильвия.
– Мерзкая история, - сказал я.
Покачав головой, Сильвия сделала глубокий вдох, от которого ее грудь приподнялась. Она оглянулась через плечо, затем снова посмотрела на меня и наклонилась вперед.
- Он сделал это с ней? Вставил позвоночный столб...?
- И все остальное, - добавил я, глядя ей в глаза, хотя предпочел бы заглянуть в верхнюю часть ее платья. - Именно за это его и судили. Окружной прокурор требовал смертной казни, но защита настаивала на невменяемости - ограниченной дееспособности, что-то в этом роде. Должно быть, меня не было в городе, когда присяжные... О Боже, он идет сюда.
Сильвия резко повернула голову.
Мы оба сидели прямо и неподвижно, когда он направился к нам, обходя столы.
- Господи, - пробормотала Сильвия, - что же нам делать?
- Может, он просто идет в туалет или куда-то еще, - сказал я.
Он подошел прямо к нашему столику, остановился и перевел взгляд с Сильвии на меня.
- Я вас знаю? - спросил он.
Я пожал плечами и покачал головой, изображая неведение.
- Мы просто наслаждаемся напитками, - объяснила Сильвия, улыбаясь ему.
Ее улыбка выглядела безумной. Ее загар внезапно потерял свой цвет. Я
