— И все?

— Еще как связался с нашим командованием, как вертолет к вам отправили. Только вот Сухову влетело. Его даже с должности сняли. Слушай, как там Гена?

— Жить будет, что ему сделается. В госпитале очень хорошие врачи, мертвого на ноги поставят. Миша, а кто сейчас за командира?

— Старший лейтенант Кабанов. — Миша бросил недовольный взгляд в сторону «взлетки». — В канцелярии сидит.

— И как он? Адекватный?

— Да как, как... Не очень. Скоро сам все увидишь.

Вдруг, из умывальной комнаты вышел дежурный по роте, младший сержант Бойко. Поправляя кожаный ремень с отполированной до блеска металлической бляхой, он громко зевнул. Увидев меня, сразу поменялся в лице.

— Савельев? Что, закончил в госпитале валяться? Тебя двенадцать дней не было!

— Так точно, товарищ младший сержант.

Бойко скривился, махнул рукой.

— Иди к Кабанову.

— А где наш майор Сухов? Мне с ним поговорить нужно.

— А мне не нужно, — рявкнул младший сержант. — Шагом марш в канцелярию.

Сняв бушлат и определив его на табурет рядом с кроватью, я отправился в канцелярию. Шел и думал, что ж там меня ждет?

Постучал в деревянную дверь, выждал короткую паузу, затем толкнул ее и спросил:

— Товарищ старший лейтенант, разрешите войти? Рядовой Савельев!

— Я же просил меня не беспокоить, — откуда-то из глубины помещения раздался недовольный голос. — Где дежурный? Ай. Ладно! Входи!

Оказавшись в офицерской канцелярии, сначала я никого не увидел — внутри было накурено так, что сизый дым витал под потолком. На столе стояла пепельница утыканная окурками, из нее тонкой струйкой к потолку поднимался дым. Рабочий стол завален какими-то бумажками, папками.

Только спустя пару секунд я разглядел за столом человека. Кителя на нем не было, только рубашка, поэтому я мог лишь догадываться о том, кто передо мной. По возрасту около тридцати пяти, рожа угрюмая. Короткая стрижка ежиком — под стать голове похожей на горшок.

— Ты еще кто? — спросил он, уставившись на меня хмурым взглядом.

— Рядовой Савельев, прибыл из военного госпиталя! Без замечаний!

— Савельев? Тот, из-за которого все это дерьмо заварилось? — с явным пренебрежением протянул он, впившись в меня глазами. Затем привстал из-за стола, неторопливо подошел ко мне. Я с удивлением отметил, что рост у него где-то около ста шестидесяти пяти сантиметров, не больше. Ниже меня на голову, почти гном. Да-а, не соответствовал товарищ капитан своей фамилии от слова совсем.

— Не могу знать, — пришлось традиционно включать «дурку».

Кабанов подошел поближе, заглянул мне в глаза. Затем ткнул меня пальцем в грудь и прошипел:

— Что не можешь знать?! Думаешь, умный? Из-за тебя друга моего отца сняли с должности. А я Валерия Федоровича с десяти лет знаю. Хороший человек, помог продвинуться по службе и отцу и мне. Ему через полгода полковника можно было получать. И надо же было ему на пути такому имбецилу как ты попасться?!

Я промолчал. Сразу понял, что человек передо мной — кусок говна, терпеть таких не могу. Что толку с этим самодовольным гномом бодаться? Все равно ничего не поймет.

— Ну что смотришь? Думаешь, мне хотелось на эту дрянную должность? Да мне два месяца до капитана оставалось… Тьфу! Я тебе вот что скажу! Как закончится специальный курс и взвод сдаст все зачеты, ты у меня на Новую Землю уедешь, понял? — Кабанов, буравя меня ненавистным взглядом, продолжал гнуть свое. — Пингвинов кормить и на белых медведей смотреть!

Мне стало противно — и это офицер? Как низко нужно опуститься, чтобы пользуясь служебным положением, вот так оскорблять солдата-срочника?! Как же мне хотелось дать ему в челюсть, но я держался. Видно было, что вояка меня намеренно провоцирует.

— Что толку с тобой разговаривать? Ума как у хомяка. Раз выписался, пошел вон отсюда, — старлей резко развернулся и вернулся к своему столу. Спустя секунду, обернулся ко мне. — Ты еще здесь?

Я развернулся, вышел за дверь. Даже слегка хлопнул ей.

Вернулся к своей кровати, развязал вещевой мешок, принялся извлекать оттуда рыльно-мыльные принадлежности и вещи. Не прошло и пяти минут, как в роту притащился сержант Васильев. Вместе с Бойко они отрядили меня в помощь наряду, чтобы в туалете было чище.

Через час наш взвод прибыл с занятий. В общем-то, все ребята со взвода были рады меня видеть, кроме тех «земляков» с Урала, из-за которых все и началось. Они собрались вместе, косились на меня хмурыми взглядами, но подходить не смели. Я послал им дерзкую ухмылку.

Начались расспросы про Генку, про то, что произошло на точке оцепления — видимо, правду скрыли. Однако все понимали, просто так комиссии с расследованиями просто так не приезжают.

Затем нас отвели на обед. Какой-то макаронный суп, рис с котлетой и компот. Из всего этого только котлета оказалась нормальной. Макароны разварились, рис был в виде разваренной полужидкой массы, а про напиток можно было сказать, что это вода с запахом компота.

Во второй половине дня взвод отправился на специальную дисциплину.

Работали на специальной засекречивающей аппаратуре связи, используя ленты и ключи. Были еще кодировочные таблицы, но их упомянули лишь вскользь. В общем-то, работать на технике было не сложно, хотя порядок действий при обработке входящих сообщений мне давался с трудом.

С исходящими было куда проще. Конечно, по сравнению с остальной группой я все делал заметно медленнее, но это меня не расстраивало. Догоню, куда я денусь.

Пока была возможность, подошел к преподавателю — седому майору, с лысой головой. Тот пообещал помочь быстрее освоить теорию. Мне было очень важно понять специальный предмет, касающийся боевого применения засекречивающей аппаратуры связи.

Сам не заметил, как наступил вечер. Уже в пять часов было темно, поэтому, обратно в казарму мы возвращались по темноте. Как раз в это время зажглось уличное освещение. Было еще около часа, чтобы привести форму одежды в порядок и накремить сапоги.

Я отправился в кандейку, чтобы взять новые банки с гуталином — расходовался он со скоростью света. По всему выходило, что для того, чтобы более менее начистить кирзовые сапоги, нужно было потратить чуть ли не треть банки... Ища нужный коробок между заставленными всяким хламом стеллажами, я отчетливо услышал, как приоткрылась входная дверь и внутрь помещения вошли двое неизвестных. Краем уха услышал знакомые голоса:

— Сегодня ночью все сделаем. Надоело