Шрифт:
Закладка:
Всякий истинный труд свят. В каждой истинной работе, хотя бы то было просто рукоделие, есть что-то божественное. Труд широкий, как земля, упирается вершиною в небо. Труд в поте лица, в котором принимают участие и мозг, и сердце, труд, породивший вычисления Кеплера, рассуждения Ньютона, все знания, все героические поэмы, все совершенные на деле подвиги, все страдания мучеников до «кровавого пота смертного страха», признанного всеми божественным, о братья, если это – не молитва, тогда молитву надо пожалеть, потому что это – самое высокое, что до сих пор известно нам под Божьим небом.
Что ты такое, что ты жалуешься на избыток труда и работы в жизни? Не жалуйся. Взгляни вверх, усталый брат мой. Ты увидишь там, в Божьей вечности, своих сотрудников. Они еще живы, они одни еще продолжают жить – святая толпа бессмертных, небесные телохранители царства человечества. Даже в слабой людской памяти долго живут они как святые, как герои, как боги! Одни они переживают, одни они населяют неизмеримую пустыню времен! Небо, хоть и сурово, но не без милости по отношению к тебе. Небо благосклонно к тебе, как благородная мать, как та спартанка, что говорила сыну, подавая ему щит: «С ним, сын мой, или на нем!» Так и ты должен с честью вернуться домой. Так и ты (не сомневайся в том) с честью появишься в своей далекой отчизне, если ты в бою сохранишь свой щит. В вечности, в глубоком царстве смертных ты не будешь чужим, ты всюду явишься полноправным гражданином! Не жалуйся. Даже спартанцы не жаловались.
А ты кто, что позволяешь себе хвастаться своей праздной жизнью и самодовольно выставляешь напоказ блестящие, позолоченные экипажи с мягкими подушками, где ты сидишь, сложа руки, словно собираясь уснуть? Взгляни наверх, вниз, вокруг, впереди и позади себя, не увидишь ли ты где-нибудь хоть единого праздного героя, светлого Бога или хотя бы черта? Ничего этого ты не увидишь! На небе, на земле, в воде и под землей нет ничего, похожего на тебя. Ты единый в своем роде из всех творений и принадлежишь ты нынешнему необычайному веку или пятидесятилетию! На свете существует лишь одно чудовище, и это – праздный человек. В чем его вера? Он считает, что природа – создание мечтателей; что хитрый попрошайка и вор может иногда хорошо прокормиться; что Бог – ложь, и что человек и жизнь человеческая тоже лишь ложь. Ах, кто из нас может сказать: «Я поработал»? Прилежнейшие из нас – лишь бесполезные слуги, и чем они прилежней, тем больше сознают они это. Самые старательные люди вправе сказать: «Часть жизни своей потратил я зря». Тот же, кто, за исключением «официальных случаев», не имеет другого дела, как только грациозно или неграциозно предаваться безделью и порождать сыновей, столь же праздных, что должен такой человек сказать о себе, если он хочет быть справедливым!
Что касается вознаграждения за труд, то можно бы многое сказать по этому поводу, и многое еще скажут, многое еще напишут об этом.
«Честная поденная плата за честный поденный труд» – вот минимальное требование людей! Денежное вознаграждение «таких размеров, чтоб работник мог жить и дальше работать», также необходимо для благороднейшего из тружеников, как и для ничтожнейшего, если вы хотите, чтоб он остался в живых!
Мне хочется сделать только одно замечание по отношению к верному классу, благородному и самому благородному, бросающему свет и на другие классы и на улаживание этого затруднительного вопроса о вознаграждении: награда за всякое благородное дело дается или на небе или нигде. Ни в каком банке на свете тебе, героическая душа, не учтут твоего векселя. Людьми созданные банки не знают тебя или узнают, лишь когда пройдут века и поколения, и тебя уже не сумеет достигнуть людская награда.
Но нужна ли тебе, собственно говоря, награда? Разве ты стремился к тому, чтоб за свой героизм набить себе брюхо лакомыми кусками, вести пышную, комфортабельную жизнь и достичь в этом мире или в ином того, что люди называют «счастьем»? Я за тебя отвечаю с уверенностью: нет. Вся духовная тайна новой эпохи в том и заключается, что ты со спокойной головой, от всего сердца можешь за себя решительно ответить: нет!
Брат мой, мужественный человек должен подарить свою жизнь. Подари ее, советую тебе, или ты ждешь случая приличным образом ее продать? Какая же цена, примерно, удовлетворила бы тебя? Все творенья в Божьем мире, все пространство во Вселенной, вся вечность времен и все, что в них есть, – вот что ты бы потребовал, и на меньшее ты бы не согласился, в этом ты должен сознаться, если хочешь быть правдивым. Твоя жизнь – все для тебя, и взамен ее ты пожелал бы себе все. Ты – неразумный смертный или, вернее, ты бедный одаренный вечной жизнью смертный, и в тесной темнице мира ты кажешься неразумным. Никогда ты жизнь свою или хоть часть своей жизни не продашь за надлежащую цену. Подари же ее по-царски, пусть ценой ей будет ничто. Тогда окажется, что ты в известном смысле получил за нее все! Человек с героической душой – а разве, благодаренье Богу, не всякий человек – дремлющий герой? – должен так поступить в любое время и при всяких обстоятельствах. В самые героические времена, как и в самые негероические, человек должен сказать, как сказал Бернс про свои маленькие шотландские песни (крошечные капельки небесной мелодии в такое время, когда было столько немелодичного на свете) гордо и в то же время смиренно: «Клянусь небом, либо они бесценны, либо ничего не стоят, мне ваших денег за них не нужно!» Такое отношение должно оказать огромное влияние на урегулирование вопроса о вознаграждении за труд.
В сущности говоря, мы совершенно
