– Ага… – пересохшими от напряжения губами прошептала я.

– Слушай, Ань, беги от него, а?

– Куда?

– Не знаю. Хочешь, ко мне переезжай? У меня, правда, комната в общаге и душ общий с соседями, но в тесноте ведь не в обиде, верно?

– Верно, – продолжая неотрывно следить за женихом, отозвалась я.

Личный водитель моего суженного смешно подпрыгивал над ним с черным зонтом, пытаясь спасти светлую (вернее, темную) голову господина от дождя.

Асад наклонился и достал с заднего сидения роскошный букет голландских роз. Поправив дорогой черный пиджак от ведущего турецкого кутюрье, он статной походкой хозяина жизни двинулся в сторону центрального входа с идеально отполированными ступенями на крыльце. Водитель бежал за ним вприпрыжку, едва поспевая прикрывать зонтом черную голову Асада и роскошный букет роз.

– На всякий случай, Ань, мои двери всегда открыты, – ободряюще сжала мою руку подруга. – Асад, конечно, хорош собой, но он слишком стар.

– Спасибо. Я и сама это понимаю.

– Встречаемся в шесть у входа в «Олимп».

– Я помню.

Елена Константиновна исчезла из кабинета вместе с кружкой ароматного чая, а я втянула в легкие побольше воздуха и принялась ждать, когда же за мной придут. Ждать пришлось не долго.

– Моя милая Аннабель! – раздался скрипучий голос с хрипотцой и турецким акцентом, и в следующий миг карие глаза моего жениха вспыхнули вожделением.

– Добрый день, Асад, – смущенно потупив глаза, принялась разглаживать стильную серую юбку-карандаш я.

Аннабель – дурацкое имя, которое записано у меня в паспорте. Не знаю, чем думали мои родители, которых я даже не помню. Привыкнуть к глупому «Аннабель» невозможно. Я предпочитаю, чтобы меня звали Аней. Видимо, Асаду неведомы мои предпочтения.

Любвеобильный жених протянул мне роскошный букет роз.

– Возьми эти цветы, ашким. Я приехал, чтобы пригласить тебя пообедать.

– Хорошо. Я только соберусь и закрою кабинет.

– Анна Андреевна, мы бумажки собрали! – послышался звонкий голосок дежурного Пети Волкова откуда-то снизу. – И парты поправили! Можно нам домой идти?

– Конечно, можно.

Я улыбнулась мальчику, положила цветы на стол и начала торопливо забрасывать вещи в свою объемную сумку школьной учительницы.

– А это ваш жених, Анна Андреевна? – снова любопытный голос отличницы Марины.

– Хороший друг, Мариночка. Ну, иди уже, – нетерпеливо подталкиваю девочку к выходу я.

– Очень хорошо, что друг… а то для жениха он слишком старый!

– Иди, Марина! – шикнула я. Девочка подхватила большой рюкзак и поскакала к двери.

– Хороших каникул, Анна Андреевна!

– Тебе тоже.

– Я вижу, ты любишь детей? – раздался вопрос совсем рядом. Я вздрогнула.

– Да, конечно.

– Я тоже люблю детей, – довольно произнес мой жених. Его рука властно легла на низ моей спины, и он многозначительно улыбнулся.

Я заправила выпавшую прядь русых волос за ухо и залилась румянцем.

Асад еще ни разу меня не целовал, но то, с каким вожделением сейчас он смотрел на мои губы и выступающую под блузкой грудь, наводило на мысль, что очень скоро меня ждут не только поцелуи.

Подхватив букет цветов и ключи от кабинета, я предстала перед своим женихом и кротко улыбнулась.

– Я готова. Мы можем идти.

Асад взял меня за руку и под жадными взглядами вахтера мы быстро покинули стены школы.

Прекрасно. Теперь вся школа будет сплетничать о том, какой у меня старый и богатый жених. Даже дети это заметили.

У машины Асад галантно открыл мне двери и помог устроиться на заднем сидении. Вскоре он сидел рядом со мной, вожделенно поглаживая мое запястье. Меня слегка потряхивало от его прикосновений, но я не смела сопротивляться. Ведь именно от моего поведения зависел успех семейного бизнеса, по крайней мере, так орал накануне мой отчим.

«Асад, конечно, хорош собой, но он слишком стар»

«Мои двери всегда открыты для тебя, Аня. В тесноте, да не в обиде» – крутились в моей голове слова Леночки.

Его серебристый автомобиль подъехал к уютному ресторанчику.

– Идем, Аннабель. Сегодня нас ждет рыба и отличное белое вино.

– Да, Асад.

«Но ведь лично я не имею никакой выгоды от бизнеса, который ведет отчим, – подавая руку Асаду, размышляла я. – Разве что живу в его трехэтажном особняке, напичканном камерами видеонаблюдения и охраной».

Столик на двоих у окна к нашему приходу был уже сервирован.

Официант услужливо открыл бутылку белого вина и разлил его по бокалам.

– Через две минуты подадут рыбу, господин, – отчитался он.

Асад посмотрел на меня.

– Дорогая Аннабель, я хочу выпить за твою красоту и непорочность.

– Спасибо, – глуповато усмехнувшись, впилась пальцами в ножку бокала я.

Да, моя непорочность – именно тот товар, который отчим холил и лелеял на протяжении всей моей юности, и который он собирался вскоре выгодно вложить в свое предприятие. Именно та фишка, от которой балдел престарелый Асад. Юная и невинная русская невеста, которая будет услаждать его извращенные фантазии в Турции.

Официант принес дымящуюся рыбу и салат. Как вкусно пахнет! А я еще не обедала…

Я отпила глоток вина, отставила его в сторону и смело взялась за приборы. Вкуснятина… Что ж, будем надеяться, что в Стамбуле меня будут хотя бы хорошо кормить. Потом я быстро наберу вес, и Асад потеряет интерес к моей персоне. Если мне предложат брачный контракт, надо будет попросить юриста внести туда пункт о еде. Чтобы муж не имел права перекрыть своей новой жене доступ к холодильнику в любое время дня и ночи.

– Через три дня мы с тобой полетим в Стамбул, – донеслись до меня обрывки фразы. – Пришло время познакомить тебя с моими родственниками и тремя старшими женами.

– Женами? – испуганно икнула я.

– Да, ашким. Не одной из них не удалось подарить мне наследника… Сплошные девчонки.

Асад погрустнел, и его рука легла на мое запястье.

– Если ты родишь мне сына, то станешь главной женой, ашким. Но прежде, чем это произойдет, я бы хотел убедиться, что беру в жены действительно невинную девушку.

– Мне что, надо взять справку у участкового гинеколога? – едва не подавилась салатом я.

– Нет, что ты. Тебе надо всего лишь остаться со мной в моем гостиничном номере.

– Ос…остаться, чтобы…

Я сглотнула ком в горле. Слова дальше не шли.

– Именно, – пронзив меня горячим взглядом, понизил голос Асад. – Я должен быть уверен в тебе.