— Я ещё усы клею, чтобы старше выглядеть, — оправдываясь, осторожно потрогал пальцами театральный атрибут юноша и горестно вздохнул: — Свои–то никак не растут.

— Потому как мал ещё, — встал Алексей и, подойдя к сыну ростом чуть пониже его, положил руку на плечо. — Нет, до двух метров не дорос.

— Ты уже в мои годы с батькой Махно по Дикому полю на тачанках рассекал, а я до сих пор в штабе на побегушках.

— А сознанием, так вообще, ещё пацан, — улыбнулся любящий отец и обнял Матвея за плечи. — Ты радуйся, что детство на мирное время выпало. Впереди грядёт такая война, какой свет не видывал. И чтобы казакам к ней подготовиться, надо много современного оружия изготовить и раздобыть. Мне из Асунсьона надолго уезжать нельзя, сам знаешь, как наши учёные нуждаются в технической магии: создании новых материалов, сканировании опытных образцов изделий…

— Да ладно, батя, что ты со мной, как с маленьким, — высвободился из объятий, смутившийся от редкого проявления отцовской ласки, Матвей. — Я же понимаю, что казакам золото нужно. Я просто хотел бы и в боях с японцами поучаствовать.

— Думаю, сынок, тебе в Китае некогда будет заниматься такой ерундой, как чужая война, — тяжело вздохнув, похлопал подмастерье по плечу наставник. — Золота нам много надо. Очень–очень много. Сколько сумеешь найти — всё в дело сразу пойдёт. Какое оружие не успеем произвести, то постараемся закупить. Похоже, последний год остался до настоящей войны. Каждый день дорог.

— Обещаю, отец: буду рыть землю, как рудокоп, — крепко пожал ладонь атаману Матвей. — Но как только начнётся наша война — меня в тылу будет уже не удержать никому.

— Понимаю, сынок, — грустно улыбнулся Алексей.

Матвей отправился в Китай на следующий день, Алексей же с Андрюхой полетели в Москву лишь через неделю, когда в Африке войска паладинов победоносно вошли в Джибути.

Перед началом переговоров в составе делегаций, вожди стран встретились один на один в рабочем кабинете Сталина. После дежурных фраз и рукопожатий, хозяин предложил гостю расположиться на кожаном диване, а сам закурил трубку и начал медленно прохаживаться по кабинету, искоса поглядывая на могучего бородатого парагвайца.

— А вы, товарищ Ронин, не стареете, — с завистью заметил уже с проседью в волосах вождь.

— Так мне всего лишь сорок, — пожал плечами чернобородый атаман. — Прилетайте к нам в благодатный Парагвай, наши чудо–целители и вам помогут груз лет с плеч сбросить.

— Видать, хорошо у вас в Южной Америке, не то, что у нас в холодной Сибири, — прищурив глаз, колко заметил Сталин, обиженный на прошлые проделки парагвайских казаков. — Народ к вам толпами бежит.

— Всё было согласно с заключённым договором, — поняв, о чём речь, невинно улыбнувшись, развёл руками Алексей. — В прошлый визит я пытался согласовать детали, но «враги народа» меня чуть не убили в московском переулке. Пришлось спешно эвакуироваться и действовать без одобрения советских властей.

Сталин выпустил сизый клуб дыма, и, вынув трубку изо рта, обвиняюще указал мундштуком на провинившегося атамана.

— Это плохо, что самоуправствуете, Алексей, надо было посоветоваться, прежде чем людей из лагерей уводить. С «врагами народа» в органах НКВД мы разобрались и наказали по всей строгости. Но вы, товарищ Ронин, поставили нас в неловкое положение перед зарубежными политиками, которые могли воспринять нашу добрую волю, как проявление слабости.

— Сейчас такие времена пошли, Иосиф Виссарионович, что уже не до политесов, — тяжело вздохнув, отмахнулся парагвайский владыка. — А в Европе так и оглядываться не на кого — всех под себя Гитлер подмял.

— Британия пару–тройку лет ещё потрепыхается, — сделав затяжку, выпустил струйку дыма Сталин и продолжил бродить по ковровой дорожке. — И в азиатском регионе Китай способен ещё долго сопротивляться японским милитаристам. Вот только, почему–то, парагвайские казаки заняли выжидательную позицию.

— Оборонительную, — подняв указательный палец, исправил формулировку Ронин. — Ибо без поддержки Советского Союза нам с китайцами Японию не одолеть.

— Мы помогаем, как можем: и оружием, и советниками, и финансами, — в укор прагматичным казакам, отметил Сталин. — А вот парагвайцы торговлю ведут с японцами.

Ронин пожал плечами.

— Американцы тоже торгуют и с японцами, и с англичанами, да и с немцами своей выгоды не упускают. Чем же парагвайцы дурнее?

— Янки хотят отсидеться от войны за океаном, — презрительно скривил губы Сталин. — Греют руки буржуи на военных поставках. А вот парагвайских казаков я что–то не пойму: всю экономику уже поставили на военные рельсы, армию нарастили до предела, последние деньги из казны выгребают для закупок оружия. Но ведь волны мировой войны докатятся до Парагвая в последнюю очередь.

— Когда штормовая волна накатит, поздно уже будет родной берег укреплять, — возразил Ронин. — После раздела Евразии, страны Южной Америки станут лёгкой добычей для фашисткой Германии и милитаристской Японии.

— Эк, как далеко заглядываешь, тёмный пророк, — удивлённо поднял брови Сталин. — А что ещё, по мнению индейского шамана, произойдёт до набега захватчиков на американский континент?

— Давайте, Иосиф Виссарионович, вместе погадаем, — улыбнувшись, предложил поиграть в пророков Алексей. — Что скажете насчёт политики США?

— Сами янки в войну не полезут, — замотал головой Сталин. — Попытаются заключить выгодный союз с одной из сторон и будут наживаться на военных поставках.

— Логично, — кивнул Ронин. — И я думаю, что немецкая сторона для янки предпочтительней, чем японская, с которой придётся спорить за Австралию и тихоокеанские острова.

— Но сперва Гитлер должен будет захватить Британию, — выдал своё видение исторических событий Сталин.

— Не обязательно так сразу, — возразил Ронин. — Удобнее в начале занять Северную Африку, отрезав англичан от короткого пути в Индию. Затем занять нефтеносный Иран, обеспечив германские войска топливом. Кстати, в борьбе за обладание Индией немцам ещё придётся посоревноваться в скорости захвата с японцами.

— Японцев сильно притормозит полное