Я ощутил тупую боль между рёбер, когда представил Грейс, и богом клянусь, я всё ещё мог чувствовать запах фруктового мусса, который она использовала для волос. Мой мозг запустил нежелательный монтаж, запечатлевший всё лето, наполненное смехом Грейс, и я стиснул зубы.

Чтоб меня.

Я положил телефон обратно в карман, хотя всё, чего я хотел, это погрузиться в один из наших бессмысленных разговоров.

Но не было смысла писать Грейс. Типа, больше никогда. Потому что отношения рушились ежедневно, даже когда люди жили в одном гребаном доме.

Отношениям вообще обречены на провал, точка.

Так что сама мысль об «отношениях на расстоянии»? Полный бред.

Единственным плюсом поддержания связи с Грейс было то, что я мог бы наконец впасть в такую депрессию, что начал бы писать песни или заигрывать с алкоголем.

Уйти — нет, улететь — было абсолютно правильным решением.

Одна из стюардесс начала инструктаж по технике безопасности, и я бросил взгляд на Мисс Староста. Она была привлекательной, но брекеты и пышные волосы ей не шли. Руки по-прежнему были скрещены, и она слушала так внимательно, что я почти ожидал, что она достанет папку и начнёт делать заметки.

Да, пора было поддразнить её.

Поддразнивание её в очереди на посадку на несколько минут отвлекло меня от мыслей о Грейс, так что, возможно, это карма подсадила эту чопорную задницу на соседнее кресло. Всё лето я был паинькой, и, может, карма знала, что мне нужно отвлечься.

А может, кармой была девушка в очках.

Глава 3

Бейли

— Как ты думаешь, сколько ей платят?

— Тс-с, — я попыталась заглушить Мистера Ничто, чтобы услышать инструкции стюардессы по технике безопасности.

— О, да ладно тебе, ты же на самом деле не слушаешь это, да?

Я отказывалась смотреть на него. — Пожалуйста, помолчи.

— Всем известно, что если всё пойдёт по одному месту — мы покойники, — его голос был глубоким и раскатистым, когда он пробормотал: — Они проделывают эти процедуры, чтобы дать пассажирам ложное чувство надежды, но реальность такова, что, если самолёт разобьётся, наши тела будут разбросаны на мили вокруг.

— Господи, — тут я уже посмотрела на него, потому что с Мистером Ничто явно что-то не так. — В чём твоя проблема?

Он пожал плечами. — У меня нет проблем, я просто реалист. Я вижу вещи такими, какие они есть. Ты же, с другой стороны, вероятно, веришь в эту чушь. Наверное, думаешь, что если самолёт врежется в океан на скорости в пять Махов, то это надувное сиденье спасёт твою задницу, правда?

Я поправила очки на переносице и пожелала, чтобы он перестал говорить о крушении.

Я не боялась, но мне также было совершенно непонятно, как такой тяжёлый предмет, как самолёт, может держаться в небе.

— Может спасти.

Он медленно покачал головой, будто я была самой большой дурой в мире.

— Боже, ты просто прелесть. Ты как милый ребёнок, который верит всему, что говорит ему мама.

— Я не прелесть!

— Ещё какая.

Почему я не могла сидеть рядом со зрелым бизнесменом или мужчиной с козырьком передо мной, который уже спал? Черт, даже кричащий младенец где-то сзади был бы лучшим выбором.

— Нет, я не прелесть, — сказала я, раздражённая тем, как плаксиво это прозвучало, но неспособная остановиться. Но этот парень реально выводил меня из себя. — И то, что ты говоришь шокирующие вещи вроде «О, этот самолёт может разбиться», не делает тебя дерзким или бо́льшим реалистом, чем я.

— О, правда? — он немного повернулся на своём сиденье лицом ко мне и указал на мою ручную кладь. — Спорим, ты сложила все жидкости в пакетик, прежде чем проходить досмотр, верно?

— Эм, вообще-то, это закон, — сказала я, не желая чтобы он не возомнил о себе слишком много, — так что это ничего не значит.

— Это не закон, а просто глупое правило, которое ни хрена не сделает для того, чтобы спасти нас от террористической атаки.

— Значит, ты не следуешь этому правилу?

— Нет.

«Вранье», — подумала я. Невозможно, чтобы этот парень — несовершеннолетний, как и я — пренебрегал небесными законами. Он точно несёт чушь. Впрочем, я решила подыграть ему и спросила: — Тогда как ты перевозишь жидкости?

— Как хочу, — он пожал плечами и выглядел совершенно расслабленным, когда лгал, и я позавидовала его уверенности. Даже если этот парень был патологическим лжецом, мне бы хотелось чувствовать себя так же комфортно в своей шкуре. — Иногда кладу пару штук в ручную кладь, если она у меня есть, иногда пакую полноразмерные бутылки в чемодан, а сегодня я даже для развлечения засунул шампунь в карман.

— Ты этого не сделал, — протянула я, неспособная оставить это безнаказанным.

Он достал из кармана шорт пробник средства «Suave»1. — Ещё как сделал.

— Да ну! — к своему ужасу, из меня вырвался смешок. Я поднесла руку ко рту, чтобы быстро скрыть любые доказательства того, что Мистер Ничто хоть чуть-чуть позабавил меня. — Зачем ты это делаешь?

Черт бы побрал моё любопытство.

— Потому что приятно осознавать, что я их обхожу.

— Кого именно ты обходишь? — спросила я, разрываясь между весельем и раздражением. — Сотрудников службы безопасности? Террористов? Систему?

— Всех.

Я закатила глаза и достала из сумки книгу, отчаянно надеясь, что он поймёт намёк и займётся чем-нибудь другим, кроме разговоров со мной. Это сработало до взлёта, но как только мы оказались в воздухе, он повернулся ко мне на своём месте и сказал: — Итак.

Я перевернула книгу на колени. — Знаешь, нам не обязательно разговаривать.

— Но я пока не могу включить телефон, поэтому мне скучно.

— Ты мог бы поспать.

— Я бы предпочёл поговорить, — он улыбнулся одними губами, подтверждая своё намерение раздражать меня. — Так как давно твои родители разведены?

Я чуть не ахнула, но сдержалась. Как он догадался, что они больше не вместе?