ее над собой, демонстрируя всем и каждому безусловную победу. Как будто в ней была доблесть… Поэтому вряд ли ее можно назвать честной, пусть боги и сказали свое слово. Но мы то знаем, что одной чаше весов слабая, беззащитная девушка, а на другой Райс. Глэрд Райс.

Всегда следует помнить, о чем нам говорят наши лучшие поэты, и уж тем более эльфийские: между звериным и человеческим, первое в аристо побеждает второе. И пииты, и гуманитарии оказались правы. Зло победило добродетель! Заложенный с рождения в каждого аристо-мужчину инстинкт убивать, в глэрде обрел свою завершенность. Идеальность. Совершенство. Но мало этого… Он затем продал на аукционе голову жертвы. Представляете, какие нравы царят в Демморунге?

И кому досталась бездыханная Лидия? Может быть готовому на все ради нее возлюбленному, по щекам которого серебрились слезы, дарящего ей цветы и певшего звездными ночами серенады, чтобы он предал огню ее с честью?

Нет! Нет! И еще раз нет!

Райс, глумясь над побежденной, передал ее старому извращенцу! Тот, доживал последние дни злобной жизни в лютой ненависти к настоящим сильным и независимым женщинам! Более того, это был тот самый отец насильников, которым девочка и отомстила за надругательство над ней и бесчестье.

Вот так Дом Рург, пронесший свои знамена через тысячелетия, исчез… А глэрд Райс стал еще сильнее…'.

Не знал бы подоплеки, заплакал бы. И содрогнулся от собственных деяний.

«Так при чем здесь похоть спросите вы? Неизвестно что делал эйденовский старец с трупом, но… думаю ничего хорошего, как представлю эти картины… И мурашки по коже начинают бегать. Вот только недолго продлилось торжество. Дракон упал с небес и сжег дряхлого поганца! Вот это и была расплата!».

Хорошо хоть еще всадников-ренегатов не описала в духе статьи: «Эти честные граждане Империи, простые парни, и подумать не могли, что устраивая массовые убийства горожан и совершая нападение на наместника, их жизнь внезапно может трагически оборваться. А их горячие сердца перестанут биться. Нет, они вышли из дома, полные радужных надежд на будущее, в котором они несли окружающим свет и тепло на крыльях ящера, погладили котов, сказали им „до встречи, пушистики“, сыграли арию на скрипке и пианино. Одухотворенные молодые люди…».

Или «Бедный маленький миленький имперский дракончик, только-только начинавший жить на этом свете, проснувшись с утра проглотил двух лирнийских слизней, чтобы не дай боги не причинить вреда хорошеньким, славненьким кроликам. Совершив этот поступок, наш герой сделал этот мир чище и добрее, и он еще не подозревал, что глэрд Райс уже задумал недоброе…Зачем и почему? Потому что это Райс. Глэрд Райс».

Сам бой во время покушения описала одним абзацем. Наместник удостоился нескольких скупых строк: «Он сказал, что теперь все будет иначе». Вся моя речь, «записанная слово в слово», свелась: «…и заорал он страшный боевой клич из глубин тысячелетий: Аррас, аррас, аррас! И недалекие жители герцогства подхватили его, сами не понимая, что призывают из древности таких, как глэрд Райс. Пытаются вернуть дикие времена, когда даже красные орки боялись аристо из-за их непомерной жестокости. С этим кличем сжигались города и веси, погружались на дно континенты, рушились горы. И вокруг царил плач, насилие и попрание всех прав женщин».

'Ловким и точным движением он отрезал кусок от еще содрогающегося сердца имперского дракона. И вонзил острые клыки и крепкие белые зубы в еще горячую плоть. Рванул шеей, как хищный зверь. Брызнула кровь в разные стороны, она потекла по его губам, сбегала и по шее. Но он ее не замечал, смакуя и наслаждаясь сырым мясом. Наставник глэрда, лэрг Турин, как вы все понимаете, тоже аристо и мужчина, воспитанный на древних традициях, скрестив руки на груди, по-отечески улыбался, глядя на эту страшную и завораживающую одновременно картину.

От нее становилось по-настоящему жутко (Наш фотограф не смог сдержаться, его полоскало четыре часа!).

И тогда я поняла, что нас с ними разделяет не сколько расстояние, а настоящая непреодолимая пропасть. Пропасть между их первобытной дикостью, основанной только на грубой силе, не щадящей никого и ничего, и нашей цивилизованностью, где гордятся не количеством сраженных чудовищ и убитых разумных, не шкурами и головами на стенах, но картинами, музыкой, литературой, архитектурой и другими искусствами. Достижениями в них.

Так, глэрд абсолютно не понимает утонченности эльфийских нарядов, насколько остроконечные очертания ушей подчеркивают индивидуальность, ему хочется, чтобы все аристо ходили в одеждах древних стариков. Что говорить, если, по его мнению, даже довольно консервативные наряды королевств, выглядят крайне вульгарно. Я боюсь подумать, что у него произойдет с головой и как он поступит, увидев женщину, одетую от известного на всю Империю дома мод эрина Энитье.

А вы представили?

Вот поэтому, чтобы уйти от звериной натуры, от тянущего нас вниз прошлого, Император несмотря на все препоны со стороны ретроградов из Совета Ста, год за годом пытается смягчить наказания за преступления, но даже в этой малости ему мешает совокупный глэрд Райс'.

А вот это уже серьезная заявка.

Дальше, ерунда… ерунда. Опять многословие про женщин и их права.

И вот:

«Я никогда не верила, но теперь понимаю, что легенды не врали. Ведь даже по сравнению с красными орками, древние аристо более кровожадны, яркий представитель которых теперь проживает среди нас. Так зададимся вопросом: а нужно ли будить такую кровь? Взывать к этой первобытной, не знающей культуры, силе? Здесь нет утонченности Тарнира с их совершенными формами клинков, это корявая узловатая дубина в руках перволюдей, заросших густым волосом!».

И еще, вроде даже комплимент своеобразный:

'Если присмотреться, то люди земель Хаоса и окраин Великого герцогства Аринор (в самом Халдагорде ситуация с культурой все же получше), включая аристо, где-то глупы и лишены манер, крайне необразованны, мало знают о произведениях настоящего искусства, и новых веяньях моды, да и о нашей Империи в целом, но чего у многих из них не отнять — это некого внутреннего благородства и своего пусть и извращенного, но понимания добра и зла. Да, такой аристо, как глэрд Райс, простое дитя природы, не дрогнув убьет женщину, разобьет этот великолепный сосуд благонравия и всего хорошего, но точно так же спокойно он вышел на смертельный поединок, предотвращая попытку извращенных домогательств и надругательства над безродным псом