и Азии до сих пор оно имеет место быть. И тут до меня дошло. Утреннее приветствие Зары, её стояние под дождём на коленях, на которое я толком и внимания не обратил. То, что я воспринял за шутку или какие-то местные заморочки имело куда более глубокий смысл. Так что теперь получается, я, сам того не желая, стал рабовладельцем? И я на это согласен?

Я окинул взглядом стоящую рядом со мной Зару, заглянул ей в глаза и принял решение.

— Нет, она не моя рабыня, а свободный гоблин и сама решает как ей жить — твёрдо ответил Елене на её пассаж. — Я не сторонник рабства.

Хозяйка фермы посмотрела на меня с недоверием, как будто не могла поверить в то, что только что услышала.

— То есть ты действительно отрицаешь рабство? — она рассмеялась, её смех был полон насмешки. — Но оно здесь на каждом шагу, тем более для нелюдей, — она ткнула пальцем в сторону моей спутницы. — Младшие расы годятся только на то, чтобы служить нам.

Я оглянулся и вновь посмотрел на Зару. Её большие глаза с пылающими алым отблеском зрачками смотрели на меня с такой печалью и потаённой надеждой, что у меня защемило сердце. Она явно поняла, о чём мы говорим. Нет, я принял решение, и оно останется неизменным. С трудом сдерживал рвущиеся наружу эмоции я довольно жёстко ответил Елене.

— Я против рабства, и моя спутница — свободный гоблин.

Я понимал, что спорить с упрямой крестьянкой о том, что рабство это тупиковый путь как развития, так и отношений, было бессмысленно. Скорее всего, Елена подумает, что я какой-то чудик или просто ненормальный. Ну а мне как-то, по правде говоря, класть на мнение окружающих, а тем более Елены. Пусть думает, что хочет, а мне нужен не раб, а друг и соратник.

Фермерша уставилась на меня, переваривая полученную информацию, а потом стала задавать новые вопросы с удвоенной силой:

— Если она не рабыня, то кто же? — спросила фермерша, указывая на Зару пальцем. И это, черт побери, был действительно хороший вопрос.

— Не знаю, — ответил ей, пожимая плечами. — Она просто свободный гоблин. Я спас её от пантеры в лесу и теперь просто пытаюсь помочь вернуться домой. Ты, кстати, не знаешь, где здесь неподалёку есть свободная семья или племя гоблинов?

— В нашем регионе нет племён гоблинов, — хмуро произнесла хозяйка фермы. — В основном они обитают в горах на севере или западе, либо в джунглях далеко на юге, где плодятся почти так же, как куниды. Если не брать во внимание несколько орудующих банд мародёров, то в Харальдане нет свободных гоблинов, они все рабы. Вероятнее всего, твой гоблин — это либо беглец, либо кто-то, кто выжил после нападения на группу путешественников. В любом случае тебе нужно срочно разобраться с этим, иначе тебя могут заподозрить в краже чужого имущества и предъявить обвинения.

Я шагнул вперёд, рефлекторно закрывая своим телом Зару от пристального взгляда Елены и её слов. Ни за что не отдам это милое создание какому-то хозяину, что оставил её в лесу на верную смерть в когтях пантеры. А если даже она действительно сбежала, то тем более не отдам. Я чуть не сдох, борясь за её жизнь с разгневанной кошкой. Но стоило признать, в словах Елены была и доля правды, нужно как можно быстрее разобраться с правовым статусом Зары, чтобы от этой информации строить дальнейшие шаги.

— Елена, а где можно это узнать? — спросил у фермерши, надеясь на её честный ответ.

— У старосты, конечно, — ответила она, прищурив глаза. — Он регулярно получает сводки из Дрифтена, который находится в севере от нас. В этих сводках содержится информация о вознаграждениях, розыске преступников, сообщениях о беглых рабах, объявления о набегах или охоте на опасных монстров и многое другое.

— Значит, до тебя не доходили слухи о пропавшем гоблине? — спросил я лишь для того, чтобы лишний раз убедиться в её словах. Елена снова рассмеялась, как будто это было чем-то забавным.

— Ты действительно думаешь, что кто-то здесь может позволить себе раба? — произнесла она с ухмылкой, глядя на Зару, которая выглядывала из-за моей спины. — Даже эти потаскушки нам тут не по карману. Хотя гоблины достаточно распространены и стоят довольно дёшево, чтобы дворяне и богатые купцы, вдоволь наигравшись, могли выбросить их на помойку, не считаясь с финансовыми потерями.

Я покраснел и тихо переспросил:

— Как ты только что назвала её?

— Что, обидела твою гоблиншу? — произнесла хозяйка фермы с ещё большей насмешкой. — Походишь в её компании и услышишь слова куда хуже. А если попытаешься вступиться за её честь, глазом не успеешь моргнуть, как окажешься в канаве с распоротым брюхом.

— Знаешь, Елена, я мог бы и тебя назвать словом куда как более ёмким, но проявлю вежливость и сдержанность, — обрубив фразу, я круто развернулся. — Пойдём, — сказал Заре, а затем подхватил её под руку, и мы, больше не оборачиваясь, направились прочь от фермы, к колее, что вела в сторону Ривервуда.

— Надо же, какой же ты самодовольный ублюдок! — крикнула мне в спину Елена. — Рано или поздно ты сдашься и приползёшь ко мне на коленях просить о прощении и порции ласки. Но знай, твоя грубость дорого тебе обойдется! Слышишь меня⁈ ДОРОГО!

Я проигнорировал её гневные выкрики и ускорил шаг, а Зара, похоже, была рада буквально бежать рядом со мной, лишь бы только подальше оказаться от разгневанной Елены. Надо же было так вляпаться в эту фермершу! Когда голос разгневанной женщины перестал до нас доноситься, а ферма скрылась из виду, Зара подняла на меня взгляд и пробурчала себе под нос что-то непонятное.

— Что ты сказала? — спросил у неё, но внятного ответа получить не удалось, спутница смущённо молчала и смотрела вперёд, стараясь удержать быстрый темп. — Ну и ладно, буду считать за «Спасибо».

Проходя через деревню, мы привлекли немало внимания местных жителей, которые смотрели на нас не только с любопытством,